А. Бердичевского).

. Он так сильно затянул мальчику ремень на левой руке, что пальцы налились кровью и посинели. Филактерий же, прикрепленный ко лбу, все время спускался на глаза или съезжал набок, норовя совсем соскользнуть с головы. Требовалось немало усилий, чтобы удержать все это в равновесии. Шолом не мог свободно повернуться, чтобы взглянуть на любопытствующих мальчишек, которые его окружили, желая посмотреть, как он будет молиться в филактериях. Если бы не они, эти вот озорники, Шолом на этот раз молился бы искренне, сердечно, с чувством. Ему нравилась церемония накладывания филактерий, нравился смысл слов "и будешь обручен со мной" "И обручу тебя"... - фраза из библейского стиха, произносимого во время накладывания филактерий.

, нравился ему и приятный запах новых, недавно выделанных ремней, а главным образом, что его уже называют юношей и приобщают к десятку молящихся как равного. Следовательно, он уже мужчина как все, совсем взрослый. Даже кривой служка Рефоел смотрел на него по-иному, с нескрываемым уважением. О товарищах и говорить нечего, они ему, конечно, завидуют. Он помнят, как сам завидовал своему старшему брату Гершлу, когда праздновали его тринадцатилетие, и не столько из-за торжества, как из-за того, что сразу вслед за тем брат его стал женихом и невеста подарила ему вышитый мешочек для филактерий, а будущий тесть - серебряные часы. Как брат Гершл стал женихом и что стало с подарком его будущего тестя, - с часами, - эти два события следует хотя бы вкратце описать.
В тринадцать лет Гершл был ладным, красивым, щеголеватым пареньком. Учение ему не особенно давалось, и большим прилежанием он тоже не отличался. Однако он был мальчиком из порядочной семьи, сыном Нохума Рабиновича, и ему сватали лучших невест. И вот однажды приехал из Василькова почтенный еврей с черной бородой - отец невесты, да не один, а с экзаменатором, молодым человеком с рыжей бородкой, который знал все на свете - и писание и древнееврейский язык, однако был нудным и въедливым. Прежде всего экзаменатор постарался показать родителям жениха и невесты свою собственную ученость. Поэтому он начал с наставника жениха - с его учителя, затем затеял с ним долгий диспут по поводу древнееврейской грамматики. Что бы учитель ни говорил, у него выходило наоборот. Потом он пристал к учителю, чтобы тот ответил ему, почему в Экклезиасте сказано: "И муха смерти воздух отравляет" - в единственном числе, а не: "И мухи смерти воздух отравляют" - во множественном числе. На это учитель ответил:
– А почему сказано там же, в Экклезиасте: "Помни своих творцов" - во множественном числе, а не: "Помни своего творца" - в единственном числе?
Тогда экзаменатор подступил к учителю с другой стороны:
– Скажите, прошу вас, где это сказано: "И ходили они от народа к народу"?
Наставник немного растерялся, слегка смутился, но все же ответил:
– Это из молитвы "Славьте господа, взывайте к имени его".
Молодой человек, однако, на этом не успокоился:
– А где еще сказано: "Славьте господа, взывайте к имени его"?
Учитель пришел в еще большее замешательство и ответил: "Это, должно быть, где-нибудь в псалмах".
Тут рыжий молодой человек разразился хохотом:
– Простите, наставник, это сказано не "где-нибудь в псалмах", это сказано один раз в псалмах, а еще один раз, - не дай бог ни вам и никакому другому еврею допустить такое искажение, - в "Хрониках".
Для учителя это был смертельный удар. Капли пота выступили у него на лице. Он был совершенно убит.
– Этот молодой человек - порядочный плут! - сказал он детям, отирая пот полой своей капоты. - Если он будет экзаменовать жениха, то жених погиб, и сватовству конец. - А так как в этом сватовстве учитель был лично заинтересован, то есть не в самом сватовстве, а в деньгах за сватовство, то он пошел на хитрость и, шепнув на ухо брату жениха - Шолому, чтобы тот забрался за спинку широкого дивана, посадил самого жениха на диван.
Когда отцы жениха и невесты уселись за полукруглый обшитый фанерой стол на лапах, рыжий молодой человек взял в оборот жениха. Мать жениха накрывала в это время на стол, ставила водку и коржи, она, очевидно, нисколько не сомневалась в том, что экзамен сойдет гладко.
– А ну, поведай-ка мне, паренек, где сказано: "Так презрен по мыслям сидящего в покое"?..
– В книге Иова! - послышалось из-за дивана.
– В книге Иова! - бойко, во весь голос ответил жених.
– Верно, в книге Иова. Теперь, не знаешь ли ты, где в библии есть еще одно слово того же корня, что и "помыслы"? - спрашивает дальше рыжий экзаменатор.
"В тот день потерял он мысли свои" - в псалмах! - шипит суфлер из-за дивана, и жених повторяет за ним слово в слово.
– Значит, с библией как будто покончено, - говорит экзаменатор и бросает взгляд на стол, где маленькая Хая-Эстер возится с пряниками и вареньем. - Теперь мы займемся немного грамматикой. Какого залога будет глагол "потеряли"? Какого наклонения, лица, числа, времени?
Маленький Шолом тихонько попискивает из-за дивана, а жених повторяет за ним каждое слово.
–Потеряли - глагол действительного залога, определенного наклонения, третьего лица, множественного числа, прошедшего времени и спрягается так: я потерял, ты потерял, ты потеряла, он потерял, она потеряла, мы потеряли, вы потеряли...
– Довольно! - воскликнул удовлетворенный экзаменатор, потирая руки и поглядывая на накрытый стол, затем, повернувшись к сияющему родителю невесты, он заявил: - Вас можно поздравить! Вы видите, юноша полон знаний, как источник водой. Что ж, закусим...
Известна ли была комедия отцу и матери, или же она была делом рук только учителя и жениха, а может быть, и сам экзаменатор догадывался о фокусе, - трудно сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113