Народ восторгался, приходил в раж, упивался его речами. Хотя никому в Касриловке не доводилось его слышать, но своим умом они дошли до того, что говорить он, должно быть, мастер.
Не знаю, ждала ли так семья Дрейфуса в Париже его возвращения с того милого острова, как дожидались его касриловские евреи. Можно сказать, что они вместе с Дрейфусом плыли по морю - буквально чувствовали, как они плывут: вот поднимается шторм и раскалывает море, раскидывает во все стороны, волны плещут и бросают корабль, как щепку, вверх и вниз, вверх и вниз.
– О господи боже! - молились они в душе. - Приведи его с миром туда, где должен совершиться суд! Открой глаза судьям и проясни их мозги, дабы нашли они виновного, и пусть весь мир увидит нашу правоту! Во веки веков, аминь!
День, когда пришла добрая весть, что Дрейфус уже вернулся, был в Касриловке праздником. Не будь касриловцам неловко, они даже закрыли бы свои лавчонки.
– Слышали?
– Благодарение всевышнему!
– Я охотно поглядел бы, какова была его встреча с женой...
– А я охотней посмотрел бы на детишек в ту минуту, когда им сказали: отец вернулся.
Женщины, присутствовавшие при этом разговоре, сидели, спрятав лица в передники, делали вид, что сморкаются, лишь бы не догадались, что они плачут. Как ни велика была бедность в Касриловке, но любой из касриловцев готов был поступиться самым дорогим, только бы съездить туда, взглянуть на Дрейфуса хоть издали.
Когда начался суд, здесь разгорелись такие страсти, не приведи господи! Не то что газету - самого Зейдла рвали на части. У людей кусок застревал в горле, они не спали ночами - с нетерпением ждали завтрашнего дня, а назавтра дожидались послезавтрашнего, и так изо дня в день.
И вдруг в городе начался переполох, шум, вопли, галдеж светопреставление! Это произошло тогда, когда стреляли в адвоката Лабори. Касриловцы ополчились против неба и земли.
– За что? Про что? Ни за что ни про что! Такой разбой! Такого не было и в Содоме!
Этот выстрел лишил их разума, разнес им мозги, эта пуля попала им в самое сердце, словно тот разбойник выстрелил в Касриловку.
– О господи, отец небесный! - молились они в душе. - Яви нам диво, ведь ты умеешь, если хочешь, сотвори чудо - только бы Ламбори остался жив.
И бог, благословение ему, сотворил чудо - Лабори остался жив.
Когда наступил последний день суда, Касриловку трясло как в лихорадке. Люди были не прочь уснуть на целые сутки и проснуться только тогда, когда Дрейфус, даст бог, будет уже на свободе. Но, словно назло, никто из них в ту ночь глаз не мог сомкнуть, ворочались с боку на бок, воевали с клопами и с нетерпением ждали утра.
Как только рассвело, все отправились на почту. Почта была еще закрыта, даже ворота были на замке. Народ понемногу собирался возле почты и вскоре запрудил всю улицу. Евреи расхаживали взад и вперед, зевали, потягивались, крутили пейсы и тихо напевали псалмы.
Когда сторож Ерема открыл ворота, евреи все разом ринулись в них. Ерему это взорвало, и, чтобы показать, что здесь его власть, он напустился на касриловцев и с позором, простите, выгнал вон на улицу. Там они дожидались Зейдла до тех пор, пока, наконец, не дождались. И когда Зейдл получил газету и прочитал им о вынесенном Дрейфусу "мудром" приговоре, поднялся крик, вопль до неба! И был этот крик обращен не против судей, которые судили неправедно, не против генералов, которые присягали ложно, не против "франц-усиков", которые так некрасиво себя показали, - нет! Крик был обращен против Зейдла.
– Не может быть! - кричала Касриловка в один голос. - Немыслимо, чтобы на свете был такой суд! Земля и небо поклялись, что правда должна всплыть, как масло на воде. Что ты нам рассказываешь сказки?
– Ослы! - кричал в ответ Зейдл из последних сил и тыкал им газету прямо в лицо. - Нате, смотрите, что написано в газете.
– Газета-мазета! - кричала Касриловка. - А если ты с утра до ночи будешь прыгать до неба, - мы тебе разве поверим? Это же нечто такое, чего не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть!
А на самом-то деле - кто оказался прав?..
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатано под названием "Не может быть" в еженедельнике "Дер юд", Варшава, 1902.
1
Дрейфус Альфред - нашумевшее во второй половине 90-х годов XIX века "Дело Дрейфуса", всколыхнувшее общественность Франции, состояло в том, что французские реакционеры и антисемиты возвели ложное обвинение в шпионаже на офицера французского генерального штаба еврея Дрейфуса. Единственным документом обвинения был список ("бордеро") секретных документов генштаба, который автор предлагал передать германскому военному атташе (автором этого списка в действительности был другой офицер, француз Эстергази). Дрейфус был осужден, просидел в тюрьме и ссылке много лет, но впоследствии реабилитирован благодаря протестам социалистической и либеральной общественности Франции (Жореса, Э. Золя, А. Франса и др.).
2
Искаженное - чесуча.
3
...не больше, чем Амана - грохот трещоток... - еврейская поговорка, означающая "никакого внимания".
Дело в том, что во время праздника Пурим во время чтения в синагогах истории о кознях злодея Амана и о чудесном избавлении евреев дети каждый раз при произнесении имени Аман дружно заглушают голос рассказчика трещотками (древнеевр. - "раашан") - дополнение Б.Бердичевского.
4
"Пикерт" - полковник Пикер; "Мерси" - военный министр Мерсье; "Пели" -следователь Пелье; "Гонзи" - помощник начальника генштаба Гонз.
5
...а с Будефером - начальник генштаба французской армии Буадефр; после признания Анри в подделке им обвинительного документа подал в отставку.
6
"Ламбори" - известный французский адвокат, защитник Дрейфуса, Лабори Фердинанд, на жизнь которого во время второго суда над Дрейфусом было произведено покушение.
1 2 3