Кругом виноваты! Надо действовать! Человек, знаете, должен стараться, а Бог должен помогать! Если бы вы хотели меня послушать, Саррочка, я бы дала вам совет.
– Ой, милая Тойба! Дайте, дайте хороший совет!
– Совет этот, голубушка Сарра, прост и, кажется, очень разумен. Я, видите ли, переговорю со своим Шлёмой. Мой Шлёма, знаете ли, такой человек, что для него никакого труда не составит поговорить и убедить кого угодно. Ну вот, так как пурим на носу, а в праздник вы, конечно, все пожалуете к нам на трапезу, то вы прихватите с собой вашего Рабиновича, а уже тут Шлёма улучит минутку, отзовет его в сторону и скажет ему: "Дело, молодой человек, обстоит так..." Понимаете?
– Ой, Тойба! Дай вам Бог здоровья! Я боюсь только одного... Понимаете, с ним можно обо всем поговорить! Это такая добрая душа! Из него веревки можно вить! Но что мне делать с ней?
– Во-первых, кто ее станет спрашивать? И кто ее будет слушать? А во-вторых, вы - мать или не мать?
– Ах, Тойба! Чтобы вы да говорили такие вещи? Ведь вы сами - мать. И у вас у самой дети...
– Дети? Что плохого можно сказать о моих детях?..
Тойба готова повторить свою тираду о собственных детях, но в этот момент вбегает Сёмка с плачем и жалобой: его побил Володька...
– Кто такой Володька? Что это еще за Володька? - спрашивает Тойба.
– Да это у нас соседка есть - Кириллиха. Ну вот. А у нее от первого мужа есть сынишка Володька.
Сарра рассказывает о том, что Володьку бьет смертным боем отчим, отъявленный пропойца. Славный парнишка этот Володька! И, по свидетельству занимающегося с ним (бесплатно, конечно!) Рабиновича, малый с башкой. Но бьют его безжалостно!..
Тойба Фамилиант слушает, плотно сжав губы. Она молчит, но взгляд ее полон укоризны. Она чувствует себя шокированной тем, что ее ближайшие родственники интересуются каким-то русским мальчишкой, пасынком пьяницы...
– Ну, скажите вы сами, Сарра? Как может ваша дочь питать к вам уважение, когда вы сами...
Тираду Тойбы оборвал приход Бетти. "Праведница" делает невинное лицо, а Сарра говорит дочери:
– Вот, легка на помине! А тетя Тойба как раз справляется: прошел ли твой насморк?
Бетти видит по смиренному лицу тетки, что речь шла не о "насморке", и лицо ее покрывается краской стыда.
Глава 23
РАБИНОВИЧ ПЛЯШЕТ
Впечатлений от вечера, проведенного у Фамилиантов, хватило Рабиновичу надолго.
Когда наступил день праздника пурим и Шапиро приглашали квартиранта на трапезу к своим богатым родственникам, Рабинович не переставал допытываться:
– Что там, собственно, будет?
– А чего бы вы хотели? - раздраженно спросил хозяин. - Ничего особенного. Да что вы, никогда не бывали на трапезе в пурим? Или у вас пурим - не праздник?
– Не в том дело! - пытался поправиться Рабинович. - Я только потому интересуюсь, что знаю, что ваши родственники хасиды...
– Хасиды? - передразнил Шапиро. - Ну, а если хасиды, так что?
– Хасиды - ведь то такая секта...
Кончить свою реплику Рабиновичу не пришлось. Шапиро, разъяренный, прервал его:
– Какая такая секта? Что еще за секта? Откуда у нас взялись секты? Где вы выросли? Где воспитывались? Среди евреев? Или в лесу?..
Сарра Шапиро была снисходительнее и подошла к вопросу с другой стороны.
– Там будет весело, - говорила она, - будут пировать, петь, танцевать, как это вообще водится у хасидов. Уверяю вас, вы не пожалеете о вечере. К тому же вы познакомитесь с семьей Фамилиант. И особенно - с моим зятем! Умнейший человек! Голова! К его словам стоит прислушаться... Он, знаете, в простоте слова не скажет!.. В каждой фразе глубокая мудрость.
У Сарры, разумеется, были иные виды. И ждала она этого праздника с особенным нетерпением.
В самый день пурим Сарра Шапиро так принарядилась, так помолодела и похорошела, что заткнула за пояс свою дочь и вылядела не как мать, а как сестра Бетти.
Давид Шапиро оделся по-праздничному, скинул с себя обычное будничное настроение и, призвав Сёмку, затянутого в гимназический мундир, строго-настрого приказал ему, чтобы он у дяди в доме не вздумал снимать шапку хотя бы на одну минуту! Потому что там будут набожные люди, хасиды, которые не любят видеть еврея с непокрытой головой. Это - большой грех!
– Ты понимаешь, клоп, о чем с тобой говорят? - Слова эти были сказаны "клопу", но относились главным образом к Рабиновичу...
К моменту прихода семьи Шапиро у Фамилиантов уже собралась вся обильная семья. Все восседали за большим, уже накрытым столом. На хозяйском месте в широком кресле сидел сам Шлёма Фамилиант, рослый еврей с окладистой огненно-рыжей бородой и густыми бровями над близорукими глазами. Рыжие пейсы были подобраны под шляпу, белоснежный воротник подвязан шелковым галстуком, ниспадавшим на бархатный жилет. По животу змеилась толстая золотая цепь. Бархатный длиннополый сюртук, перехваченный широким вязаным поясом, дополнял великолепный костюм Фамилианта. Большой орлиный нос и белые холеные руки придавали хозяину вид патриарxа. По крайней мере, так показалось Рабиновичу, которого привел в восторг внешний облик нового знакомого.
Вообще в этом доме Рабиновичу понравилось решительно все. От хозяйских дочерей, смазливых девиц, за внешней скромностью которых чувствовался скрытый огонек, и вплоть до величественного праздничного пирога, занимавшего центр богато сервированного стола.
"Патриарх" приподнялся, взрезал своими аристократическими руками пирог и, поднося ко рту кусок, произнес несколько слов, прозвучавших для уха Рабиновича так же, как турецкие или арабские...
Затем хозяин засучил рукава сюртука и подмигнул гостям. Гости запели какую-то странную заунывную мелодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77