Где же вы спите?
– Обо мне не беспокойтесь! Уж я себе место найду. Могу пристроиться и на столе.
Съемщик выразил изумление. Он не представлял себе, как этот старик поместится на столе и куда денет свои длинные ноги. Ему показалось, что хозяин болтает зря, и, не сдержавшись, он спросил:
Любопытно знать, как это такой большой человек спит на маленьком столе?
– Не знаете, как? К столу пододвигают еще два стола, и все тут.
– Но ведь у вас только один стол.
– Вот это-то и неладно.
«Старый шут!» – подумал пришелец и переспросил хозяина:
– Когда, говорите, надо внести за первую неделю?
– Если квартира за вами, то не сходя с места. Как говорится: на месте подохни!
Гость, который и сам не прочь был пошутить, был поражен. Существо это за все время так и не подняло глаз, не взглянуло даже, когда он достал из кармана серебряный рубль и положил свой задаток на стол. Хозяин лишь пододвинул одним пальцем монету к себе и продолжал набивать свои папиросы.
Это даже задело гостя. Он встал и отрекомендовался:
– Аркадий Швейцер.
– Бронзентолер, – коротко отрапортовал хозяин и, не глядя на гостя, протянул ему на прощание два длинных, сухих, волосатых пальца.
Уже в дверях Аркадий Швейцер обернулся к хозяину:
– Скажите, дорогой Бронзентолер, кто они, мои соседи по квартире?
Хозяин продолжал делать свое дело.
– Вам очень нужно знать их происхождение? Если вы удостоитесь божьей милости и явитесь сюда вечером, то обязательно познакомитесь с ними. Одного зовут Ноль, другого – Шмоль, а со мной и с вами это получится: Ноль, Шмоль и компания. Ну как? Вы довольны? Адье! Можете нести свои вещи.
Глава вторая
Аркадий Швейцер отправился на старую квартиру за своим добром, которое состояло всего-навсего из небольшого чемодана, туго набитого… Чем? Что может быть в чемодане у такого молодца? Не знаю, как вы, но меня постоянно тянет заглянуть в чужой чемодан. А с тех пор как я прочитал повесть об одной парижской парочке, меня еще больше влечет покопаться в чужих вещах. Если у вас есть время, я коротко перескажу вам эту повесть.
Дело происходит в Париже.
Он и она.
Он из Берлина, она из Вены.
Он – жених, она – невеста. Верней, они должны были стать женихом и невестой и в Париж отправились как бы на смотрины.
Приехали они в одно время, заехали в один отель, остановились, конечно, в разных номерах. А так как они не были знакомы, то ничего друг о друге не знали.
И должна же была получиться такая история (на то она и история, чтобы не спрашивать что к чему)! У обоих у них были одинаковые чемоданы, одной и той же фабрики, с одинаковыми замками и ключами… А прислуга, снимавшая багаж, перепутала и внесла к нему в номер ее чемодан, а к ней – его чемодан.
Скинув с себя лишнее и умывшись с дороги, каждый из них открыл чемодан, желая переодеться, как подобает жениху и невесте. Представьте себе их изумление, когда они начали извлекать оттуда одежду, он – женскую, она – мужскую! Оба чуть не лишились чувств. Однако все люди любопытны. Когда первый испуг прошел, они стали заглядывать в чемоданы поглубже, вытаскивать оттуда диковинные вещи, вылавливать связки бумаг и писем. А чужие письма, ох, как интересно читать! Они узнали друг о друге такое, что, поженись они и проживи целых полета лет, и десятой доли того не узнали бы… Короче говоря, они разъехались в разные стороны, он – в Берлин, она – в Вену. Конец сватовству!
А теперь заглянем в чемодан Аркадия Швейцера. Б нем было немного белья, два-три бумажных воротничка и манжеты, несколько коробок из-под папирос, небольшой молитвенник, псалтырь, маленькие филактерии (все-таки еврейская душа!) и целая куча растасованных, красными шелковинками перевязанных колод карт. такая уйма карт? Стало быть, это его профессия, его хлеб! Да, мы не ошиблись. Расспросив знакомых, мы дознались, что он вьется возле карточных столов. Все это надо хорошенько запомнить, а со временем, если бог даст, мы о нем все подробно узнаем. Позже мы еще вернемся к Аркадию, а пока познакомимся с его соседями по квартире.
Когда Аркадий принес свой чемоданчик на новую квартиру, был уже вечер. В комнате горела закопченная лампа, а за столом сидел какой-то странный человек с бледным лицом, голодными глазами и редкими, длинными, сильно напомаженными волосами. Человек писал. На нем был чесучовый пиджачок с несуразно широкими рукавами, на маленьких ножках узкие белые брючки, на шее белоснежный бумажный воротничок с ярко-красным бантиком у самого горла.
«Видимо, это один из компаньонов фирмы «Ноль, Шмоль и компания», – подумал Аркадий.
Положив чемодан на одну из кроватей, Аркадий Швейцер представился человечку в белых штанах и с красным бантиком, а человечек торопливо снял очки, подпрыгнул, тряхнув при этом длинными напомаженными волосами.
– Вы наш новый сожитель? Присаживайтесь! Почему вы не сидите? – И он поднес Аркадию единственный стул.
Красный бантик, жирные длинные волосы, несуразно широкие рукава чесучового пиджака, белые узкие брючки, хриплый голос человечка, подпрыгивание – все это было так забавно, что наш Аркадий с трудом сдерживал смех.
– Письмо пишете? – спросил Аркадий. – Пишите, пишите! – и пододвинул человеку стул.
– Я пишу не письмо, а книгу. Я все время пишу. Я, видите ли, писатель, сочинитель, – пояснил человечек хриплым голосом, подтанцовывая и потряхивая редкими длинными волосами.
Только теперь Аркадий обратил внимание на его маленькие белые ручки с тонкими хрупкими пальчиками, которые выглядели еще меньше в широких рукавах чесучового пиджака.
– Писатель? Что же вы пишете? Как бы вы там нас не описали!
Писатель разразился мелким, рассыпчатым смехом и показал при этом темные меленькие зубки, какие бывают у ребенка-сладкоежки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13