И с Россией, и с Штатами по этому вопросу у нас абсолютный консенсус: в идеале — самый бескровный вариант — пожизненная ссылка в Сибирь, на Аляску или в Чернобыльское гетто. В случае ранений, увечий и так далее — даже вслух говорить не хочу… Акира, оно тебе нужно, не лез бы ты в эту мясорубку, зачем тебе лишние проблемы? Ты же умный парень!
Акира обернулся. Спитфайр извлёк из дорогого, вышитого жемчугом чехла четырёхфутовую курительную трубку-кисэру, металлическую, оснащённую гардой-цуба. Босс ковырнул пальцами в кожаном табако-ирэ, зацепил щепотку, аккуратно воткнул в чашку-гамбуки и воткнул мундштук-суикути в рот.
— До свидания, Ник Юсупович-сан. — Не сдержался Акира. — Спасибо. Но… И всё-таки… Безотносительно: в 1894-ом году Некто Александр III очень даже официально разрешил поединки офицеров. Это я по поводу «Манифеста», не подумайте, безотносительно… Всё-таки, hominis est errare…
— Обязательно подумаю, а как же. До свидания, мой мальчик, до свидания. И ещё… Я не ошибаюсь. Никогда. Я же не-человек. Как и ты, впрочем… Да-а, не забудь получить новую машину: номера зарегистрируй, за бензин распишись — ну, ты в курсе процедуры.
— Конечно, Ник Юсупович-сан, обязательно.
Дверь хлопнула за спиной. Отрыжка, противная — камчатскими крабами: клешнями и лапами, хитином и морской водой. Срочно почистить зубы и всполоснуть пивком: хмель и солод очень способствуют выведению шлаков из организма…
Надо же, Спитфайр в курсе от и до: кто-то донёс о предстоящей дуэли.
Кто-то донёс…
Кто?!..
7. СЛЁЗЫ
Небытие… — слово какое-то затасканное, заштампованное: ага, если нет тебя, если сгинул и пропал, сдох, или, скажем, приключилась с тобой кома — бабах! — и сразу это самое небытие на языке вертится. Великое, блин, Ничто. А по-другому не получается, поймите, даже извиняться излишне: когда ты ТАМ — ни единой буковки в тебе, ни полграмма образа-подобия… Ни тьмы, ни света, ни мыслей. И только потом, после, за и под, а лучше на поверхности того, что и «поверхностью» называть в корне неверно, ТАМ, на границе, ближе к краю…
И вдруг… — ни звука! — тепло…
Пульс.
Акира Ода ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ — жив, опять жив. И первым делом, не открывая глаз, пощупал руку — правую. Есть рука. Есть правая. Есть, есть, есть! Замечательно! Пошевелил пальцами — функционируют нормально, порядок, путём!! будем живы, не помрём!!
Акира сгорал в огне и корчился от жгучего серебра — всегда с единственной мыслью, единственной дрожью, что вернётся в реальный мир дефективным, неполноценным, никому не нужным инвалидом, в пламени отъевшим кусок своего тела. И воскресал Акира с тем же страхом в душе.
Звонок. Корпус стационарного телефона тактично вибрирует — через десять секунд врубится звук, и тогда соседям мало не покажется — какофония будет ещё та. Лучше подобных эксцессов не допускать.
Жаль. Акира договорился вечером встретиться с красивой девушкой, и вот — вызывают на службу.
Тело пружиной вылетает из-под одеяла. Рука тянется к аппарату — вспухает оранжевыми прожилками невзрачная татуировка «лапа жадности» — и трубка буквально впрыгивает в ладонь Акиры:
— Да?
— Акира-сан, бульвар Умиротворения, 18. Триста секунд. Подтверждение вызова?!
— Есть подтверждение!
Если тебе двадцать три года, а в семнадцать тебя инициировали огнём, то… — одеться за две секунды для тебя не есть проблема: главное, правильно напрячь живот и оптимально распределить энергию-ци по пуговичкам, змейкам и рукавам.
Первой, как всегда, успевает любимая футболка с портретом Че Гевары на алом фоне. Термостойкие носки и кожаные брюки ловят Акиру уже в прихожей, едва успев обогнать ботинки с высокими берцами. Плащ игриво бьёт по плечам. Шнурки завязываются в узелки-бантики уже на лестнице.
Пролёт между этажами — балкон, веревки, бельё. Акира смотрит вниз — и прыгает. На третьем уровне, едва не зацепившись за тарелку квартирной спутниковой антенны, феникс расставляет руки в стороны — буквой "Т": струи тёплого воздуха устремляются к асфальту, притормаживают падение.
Удар — ощутимый — боль пронзает стопы, и это ни смотря на усиленные амортизаторы ботинок.
Пока Акира бежит к стоянке, заводится мотор его новой патрульной машины, дверца услужливо открывается. Тело феникса зудит и чешется — слишком много татуировок активировано почти одновременно.
Салон нового авто пахнет нитролаком и хвойным освежителем воздуха. Визг покрышек, рёв сирены.
Вперёд! Нас ждут великие дела!
Теперь — внимательно следить за дорогой и вкачать «бодрость-ф/4» под кожу: игла находит синюю вену — поршень закреплённого на локтевом сгибе шприца выплёскивает в кровь пять кубиков мощного транквилизатора. Слишком много энергии потрачено на одевание и прочие спецэффекты, того, что осталось, может не хватить на трансформацию — до выхода на заданную точку пожара срочно необходимо восстановиться. Срочно. Необходимо.
— Здорово, Джамал!
— Акира-сан! Привет, дорогой! — Сегодня лейтенант Судзуки выглядит на редкость отвратительно: несколько дней никого не убивал — и теперь глаза его почти закрыты желтоватыми катарактами.
— Что-то мы зачастили видеться, ха-ха! — Смеётся Акира, намекая, что, мол, не грусти, дружище, сейчас пальнёшь в меня, и полегчает.
— И не говори! Зачастили, не то слово!
— Ну так работаем или куда?!
— Давай! — Снайпер, шутя, тыкает в грудь Акиры стволом ВСК-94. Руки Джамала дрожат от желания поскорее прихлопнуть хоть кого-нибудь.
Феникс, огненное облако, смутно напоминающее очертаниями человека, птицу и саламандру, стараясь свести урон дому к минимуму, сквозь мусоропровод ползёт вверх, к крыше — дабы выставить себя, пылающего, на всенародное обозрения и позволить стрелку безошибочно поразить эпицентр, сердце-саламандру пожара.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16