— Ребята! Предлагаю всем обсудить и выработать приговор этому гаду. Надо, чтобы…
— «Чижик, чижик, где ты был…» — запел в дверях Мамочка.
Янкель и заседатели, сорвавшись с судейских мест, кинулись к партам, все засуетились. Доставали книги; другие, глупо моргая, стали насвистывать, да так дружно, словно стая канареек в класс влетела.
В комнату быстро вошел Сашкец. Он улыбался.
— Товарищи! — сказал он, снимая с носа пенсне и протирая его платком. — Товарищи! Поздравляю вас…
— С чем? — спросил Янкель. Сашкец надел пенсне.
— С победой! — сказал он весело. — Наши начали наступать…
— Ура! — пискнул Мамочка.
— Юденич разбит!..
— Ура! — крикнул Японец.
— Стрельна снова отбита Красной армией…
— Урра!.. — завопил Купец, хлопая крышкой парты, а за ним и весь класс закричал, заорал, заверещал… И Шамала с Кузей кричали «ура».
Едва Сашкец вышел, как Янкель снова очутился за судейским столом.
— Тише!.. — закричал он, поднимая руки. — Тише! Ребята!
Все немного притихли.
— Если мы Юденича пришили, то разве забоимся такой дряни, как Коренев? — сказал Янкель.
— Верно!.. В точку! — засмеялись ребята.
— Нечего и приговор выдумывать, — сказал Янкель. — А предлагаю на радостях просто отвалтузить Коренева.
— Правильно! — дружно подхватили все.
— Не смейте!.. — закричал Коренев, вскакивая с парты, но ему не дали докончить, и первый, кто шлепнул его, был его верный адъютант Шамала.
Били не очень больно, шлепками, с шутками, но Коренев все-таки кричал и плакал — от страха.
А Японец, забравшись с ногами на парту, доканчивая протокол заседания, торопливо записывал:
«Приговорили: слегка отвалтузить. Приговор приведен в исполнение!»

1 2 3 4 5 6