– засмеялся Пол. – И получал?
– Когда как… позднее-то нет. Потому как он из таких, брать берет, а давать ничего не дает, такой вот он… был такой.
– По-моему, он очень приличный человек, – сказал Пол.
– Что ж, приятно слышать.
Миссис Рэдфорд пристально на него посмотрела. Была в ней какая-то определенность, это ему понравилось. Лицо ее оплыло, но глаза были спокойные, и чувствовалось, что она крепкая, и вовсе она не выглядела старой, а морщинки и обмякшие щеки казались неуместными. В ней ощущались сила и хладнокровие женщины в расцвете лет. Она все тянула нить, неторопливо и с достоинством. Кружевная ткань неизбежно ползла вверх, покрывала ее фартук и, длинная, спадала сбоку. Руки кружевницы были красивой формы, но блестящие и желтые, будто старая слоновая кость. Не было в них того особенного матового света, которым его так завораживали руки Клары.
– И вы ухаживаете за Мириам Ливерс? – спросила миссис Рэдфорд.
– Н-ну… – замялся Пол.
– Да, она славная девушка, – продолжала та. – Очень славная, но уж больно она не от мира сего, это не по мне.
– Да, есть в ней что-то такое, – согласился он.
– Она нипочем не будет довольна, пока не заимеет крылья, ей надобно летать у всех над головами, – сказала миссис Рэдфорд.
Вмешалась Клара, и он передал ей поручение, с которым пришел. Она разговаривала с ним смиренно. Он застиг ее врасплох за ее нудной работой. И видя ее смирение, он почувствовал, будто сам с надеждой поднимает голову.
– Вам нравится работать на этой машинке? – спросил он.
– А что еще остается делать женщине! – с горечью ответила она.
– Очень это утомительно?
– Более или менее. Да разве не вся женская работа утомляет? Это еще одна шутка, которую сыграли с нами мужчины с тех пор, как мы силой ворвались на рынок труда.
– Ну-ка, замолчи насчет мужчин, – велела ей мать. – Не будь женщины дурами, и мужчины были бы подходящие, вот что я тебе скажу. Коли пробовал какой мужик со мной худо обойтись, так получал сдачи полной мерой. А что поганое они племя, тут и спору нет.
– Но вообще-то они ничего, верно? – спросил Пол.
– Ну, все же не то что женщины, – ответила она.
– А вернуться на фабрику к Джордану вы бы не против? – спросил он Клару.
– Не думаю, – ответила она.
– Вернулась бы, вернулась! – воскликнула мать. – Судьбу бы благодарила, если б могла вернуться. Не слушайте вы ее. Вечно она задирает нос, а не сегодня завтра будет с голоду помирать.
Нелегко же Кларе с мамашей. Пол чувствовал, у него открываются глаза. Может, вовсе не следует так всерьез принимать Кларину воинственность? Она упорно крутила машинку. Он подумал, ей может понадобиться его помощь, и радостное волнение охватило его. Так во многом ей отказано, так многого она лишена. И рука ее, которая вовек не должна бы подчиняться механизму, движется механически, и голова, что не должна бы склоняться, склонилась над кружевами. Похоже, она на мели и оказалась здесь, среди отбросов жизни, вот и крутит свою машинку. Горько ей, что жизнь выбросила ее за ненадобностью, будто нет от нее никакого толку. Не удивительно, что она протестует.
Она проводила его до дверей. Он стоял внизу, на жалкой улочке, и смотрел на нее. Так хороша и стать ее и осанка, она словно поверженная Юнона. Вот она стоит в дверях, и ее явно коробит убогая улочка и все, что ее окружает.
– И вы поедете к миссис Ходжкисон в Хакнел?
Пол смотрел на нее и болтал лишь бы что. Наконец он встретился взглядом с ее серыми глазами. Было в них молчаливое унижение, мольба глубоко спрятанного страдания. Пол был потрясен, растерян. Ведь прежде ему казалось, она так высокомерна.
Расставшись с ней, он готов был кинуться бегом. Сам не заметил, как дошел до вокзала, и добрался домой, не сознавая, что ее улица осталась позади.
Что-то ему мерещилось, будто Сузан, старшая над спиральщицами, собирается замуж. Назавтра он спросил ее об этом.
– Послушай, Сузан, говорят, ты выходишь замуж. Это правда?
Сузан залилась краской.
– Кто тебе сказал? – спросила она вместо ответа.
– Никто. Просто ходят слухи, будто ты надумала…
– Что ж, это верно, только не надо никому говорить. И вот еще что: я бы рада не выходить!
– Да ну, Сузан, так я тебе и поверил!
– А то нет? Уж поверь. Я бы в тысячу раз охотней осталась тут.
Пол встревожился.
– Сузан, почему?
Девушка еще гуще покраснела, глаза блеснули.
– Потому!
– Разве это необходимо?
Вместо ответа она смотрела на него. Было в нем и чистосердечие и мягкость, из-за которых женщины ему доверялись. Он понял.
– Ох, прости меня, – сказал он.
У нее на глазах навернулись слезы.
– Ничего, увидишь, все будет хорошо. Ты только не унывай, – не слишком весело подбодрил он.
– Ничего тут не поделаешь.
– Да, скверная история. Но уж ты постарайся не падать духом.
Вскоре он снова нашел повод зайти к Кларе.
– Вы не хотели бы вернуться к Джордану?
Она отложила работу, уронила на стол красивые руки и, не отвечая, несколько мгновений смотрела на него. Постепенно щеки ее зарумянились.
– Почему? – спросила она.
Пол немного смешался.
– Ну, потому что Сузан собралась уходить, – ответил он.
Клара опять взялась за работу. Белое кружево, подрагивая и подергиваясь, накручивалось на игольчатую ленту. Пол ждал. Не поднимая головы, она наконец заговорила странно упавшим голосом, почти шепотом:
– Вы уже что-нибудь об этом говорили?
– Кроме вас, никому ни слова.
Опять она долго молчала.
– Я предложу свои услуги, когда об этом будет объявлено, – сказала она.
– Вы обратитесь раньше. Я дам вам знать, когда именно.
Она продолжала крутить машинку и ничего ему не возразила.
Клара поступила на фабрику Джордана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158