– ответил Доус.
Пол с пренебреженьем пожал плечами и отвернулся.
– Аристократия, можно сказать, та же военщина, – продолжал Пол, обращаясь к окружающим. – Взять хотя бы Германию. Там тысячи аристократов существуют за счет армии. Они отчаянно бедны, а жизнь тянется отчаянно медленно. Вот они и надеются на войну. Для них война – возможность преуспеть. Пока нет войны, они никчемные бездельники. А в войну начальники да командиры. Вот и выходит, им необходима война!
Здешние любители судить и рядить обо всем на свете не жаловали Пола – слишком он вспыльчивый и властный. Людей постарше него он раздражал своей напористостью и самоуверенностью. Слушали его молча, а когда замолкал, не огорчались.
Сейчас Доус прервал этот поток красноречия, спросил Пола громко, с издевкой:
– Вы чего ж, позавчерашний день в театре всего этого набрались?
Пол посмотрел на него, глаза их встретились. И он понял, Доус видел, как они с Кларой выходили из театра.
– Что это он там про театр? – спросил один из приятелей Пола, пользуясь случаем поддеть его и учуяв возможность развлечься.
– А в смокинг вырядился, расфрантился, – с усмешкой сказал Доус, презрительно кивнув в сторону Пола.
– Ишь какой, – сказал общий друг. – С девкой и все как полагается?
– Ясно, с девкой! – сказал Доус.
– Ну-ка, ну-ка, выкладывай! – крикнул их общий друг.
– А чего, я уж выложил, – сказал Доус, – сдается мне, и Морел слышал, и все.
– Провалиться мне на этом месте! – сказал общий друг. – И с ним и впрямь была девка?
– Девка, лопни мои глаза… Верное слово!
– А ты почем знаешь?
– Сдается мне, он у ней и ночевал…
Все вволю посмеялись над Полом.
– А она кто такая? Знаешь ты ее? – спросил их общий друг.
– Еще как, – сказал Доус.
Опять взрыв хохота.
– Тогда выкладывай, – сказал их общий друг.
Доус помотал головой и отхлебнул пива.
– Чудно, чего ж он сам-то не говорит, – сказал Доус. – Ничего, вскорости расхвастается.
– Ну-ка, Пол, – сказал его приятель, – так не годится. Мог бы и признаться.
– В чем признаться? Что сводил человека в театр?
– Послушай, парень, если ничего тут худого не было, скажи нам, кто она такая, – требовал друг.
– Да она такая-растакая, – сказал Доус.
Пол был взбешен. Доус, усмехаясь, утер пальцами свои золотистые усы.
– Разрази меня!.. Из этаких, а? – сказал общий друг. – Пол, дружище, ну и удивил ты меня. Стало быть, ты ее знаешь, Бакстер?
– Самую малость вроде!
Он подмигнул Полу.
– Ладно, – сказал Пол. – Я пошел!
Общий друг, удерживая его, положил руку ему на плечо.
– Нет уж, парень, – сказал он, – ты так легко не отделаешься. Мы желаем получить полный отчет об этом дельце.
– Вот и получайте его от Доуса, – сказал Пол.
– Уж не увиливай, сознавайся, малый, раз наделал делов, – заявил друг. И тут Доус такое сказал, что Пол выплеснул ему в лицо полкружки пива.
– Эй, мистер Морел! – крикнула буфетчица и зазвонила в звонок, призывая вышибалу.
Доус сплюнул и кинулся было на молодого человека. Но между ними встал дюжий парень в рубашке с закатанными рукавами и брюках в обтяжку.
– Ну-ка! – сказал он, грудью напирая на Доуса.
– Выходи! – крикнул Доус.
Побелев, дрожа от ярости, Пол оперся о медный поручень стойки. Он ненавидел Доуса – пропади он пропадом! – но, заметив, как у того намокла прядь на лбу, подумал – до чего жалок. И не двинулся с места.
– Выходи, ты… – выдохнул Доус.
– Хватит, Доус, – крикнула буфетчица.
– Пойдем, – дружелюбно-настойчиво говорил Доусу вышибала, – иди-ка подобру-поздорову.
И полегоньку подталкивал буяна к двери.
– Это вот он, подонок, кашу заварил! – кричал Доус, не без опаски тыча пальцем в сторону Пола Морела.
– Да что вы это выдумываете, мистер Доус! – возразила буфетчица. – Сами знаете, вы первый начали.
А вышибала все напирал на Доуса, и тот отступал, пока не оказался в дверях, на ступенях, ведущих на улицу; тогда он круто обернулся.
– Ладно же, – сказал он, в упор глядя на своего соперника.
Странное у Пола было чувство к этому человеку – жалость, почти нежность, и вместе дикая ненависть. Цветная дверь захлопнулась, в пивной стало тихо.
– Так ему и надо! – сказала буфетчица.
– Да ведь погано, когда тебе в глаза плеснут пивом, – сказал общий друг.
– А я рада, что он получил, так и знайте, – сказала буфетчица. – Вам еще налить, мистер Морел?
Она нерешительно взяла стакан Пола. Он кивнул.
– А он такой, Бакстер Доус, ему на все наплевать, – сказал один из сидящих в пивной.
– Фу! И впрямь так! – сказала буфетчица. – Горластый он, да, а крикуны они народ никчемный. Какой сладко говорит, он и есть сам дьявол!
– Вот что, Пол, – сказал друг, – ты теперь, парень, кой-какое время поберегись.
– Вы ему не попадайтесь, и всего делов, – сказала буфетчица.
– А боксировать можешь? – спросил один из приятелей.
– Даже и не пробовал, – ответил Пол, все еще очень бледный.
– Могу тебя поучить, – предложил приятель.
– Спасибо, у меня времени нет.
И скоро он распрощался.
– Подите с ним, мистер Дженкинсон, – шепнула буфетчица и подмигнула ему.
Дженкинсон кивнул, взял шапку, от души пожелал веем доброй ночи и последовал за Полом.
– Обожди, дружище. Нам вроде по пути.
– Не по вкусу это мистеру Морелу, – сказала буфетчица. – Не станет он теперь сюда ходить. Жалко, с ним поговорить одно удовольствие. А Бакстер Доус так и просится за решетку, вот что я вам скажу.
Пол скорее умер бы, чем рассказал матери про эту стычку. Его терзали муки унижения и неловкости. Теперь о многом в своей жизни он с матерью не мог говорить. У него появилась своя отдельная жизнь – жизнь сексуальная. Остальное он еще делил с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158