– Разумеется, Хаджер-ханым! Уж коли ты зовёшься мужчиной, так ты им и будь! – сказала она, тряхнув подбородком, на котором торчали редкие пучки седых волос. – Если человек не курит, не пьёт ракы и не заглядывается на красивых женщин, какой же он после этого мужчина? Возьми, к примеру, моего сына. Вертится вокруг своей жены, смотреть тошно! И что нашёл в этой уродине? А вот сумела прибрать к рукам моего телёнка.
– Нет уж, мой – настоящий мужчина! Ракы пьёт, сигареты курит и, поверь, сможет отличить красавицу от дурнушки… У него есть глаза. И голова на месте. Знает толк в женщинах! Ну ошибся он с женой, сделал глупость, шайтан попутал, привязался к этой простушке, а теперь кается, смотреть на неё не может. Со вчерашнего дня в дом не заявлялся.
– Да воздастся каждому по заслугам! Конечно, Хаджер-ханым, не пара Мазхар-бею его жена! Скажи, он в самом деле собирается бросить Назан?
– Похоже на то. Сама не знаю почему, но пока я этого не хочу. Да и потом у них ведь ребёнок…
– Ну вот, скажешь тоже. Ребёнок! Если уж подвернулся случай, надо действовать. Будь я на твоём месте, я бы всё сделала, чтобы рассорить их.
– Согласна с тобой, дорогая. Но вдруг он приведёт в дом девицу из бара?
– Думаешь?
– Не знаю, но ведь он мужчина – захочет, так приведёт. И ничего не поделаешь.
– И то правда. Недаром говорят: плохая уйдёт, не пришла бы похуже.
– Эх, да что там! Ведь мы с тобой правоверные мусульманки. Чего ради скрывать от тебя, рабы божьей, то, что ведомо аллаху? Ты знаешь, чего я хочу? Чтобы сын прежде всего прогнал Назан. А там будет видно… Пусть только посмеет привести в дом эту девицу. Уж я как закрою глаза, да открою рот… Опозорю его на весь свет! К мусульманке, к правоверной женщине, привести шлюху?! О нет! Клянусь аллахом, я погублю и его и её, но этому не бывать! Пусть живёт с ней на здоровье где угодно, но приводить такую в дом?!
– Нет, нет, Хаджер-ханым – это не выход из положения! – возразила хозяйка. – Ведь он может снять для неё домик, обставить его и поселиться там навсегда. И тогда ты лишишься всего, что имеешь сейчас.
Хаджер-ханым как-то не подумала о такой возможности.
– Тогда научи, научи меня, как быть? – взмолилась она.
– Очень просто. Пусть гуляет, пока гуляется, пусть пьёт, пока пьётся. А твоё дело – ждать.
– Короче: оставить всё на волю аллаха?
– Да, может, и так. Сейчас-то ты, пожалуй, сама подталкиваешь сына в объятия другой женщины. А вдруг она им совсем завладеет? И кто знает, может, окажется зубастой?
– Но у него есть ребёнок! Внука я от себя на шаг не отпущу. Халдун даже сейчас спит в моей комнате. Правда, я знаю, он любит мать, но…
– Так оно и должно быть. Не отрывай сына от матери.
– Зачем же мне отрывать? Что я с ума сошла?..
Хаджер-ханым возвратилась домой незадолго до обеда. Невестка, как всегда, хлопотала на кухне.
– Слыхала что-нибудь о муже? – небрежно осведомилась свекровь.
– Нет, – ответила Назан, вытирая с лица пот чёрными от угля руками.
– Ты, я смотрю, даже не беспокоишься, где он провёл ночь. А вдруг с ним беда приключилась? Ведь он адвокат – есть у него друзья, но и врагов немало. Ох уж эта женская беспечность! Да только вот что я тебе скажу: упустишь мужа – на себя и пеняй.
Хаджер-ханым удалилась в столовую. А Назан, раздувая угли в мангале, задумалась.
Странно! Утром прибегала Наджие. И она говорила: «Раскрой глаза! Ты упускаешь из рук мужа». Наджие что-то рассказывала о баре, в котором служит Рыза. Теперь на эти бары пошла мода. Она как-то сама слыхала в доме у прокурора, где однажды была со свекровью, что всеми уважаемые господа не вылезают из баров. А там полным-полно хорошеньких девушек. Они танцуют, обнявшись с мужчинами, пьют вино… Да мало ли что ещё они там делают…
Но Назан не придала словам Наджие особого значения. Она была уверена, что эти бары – не место для таких людей, как её Мазхар. Он никогда не унизит своего достоинства и не пойдёт туда…
Хаджер-ханым не сиделось на месте. Она снова подошла к дверям кухни. Вид задумавшейся Назан вызвал у неё новый прилив раздражения.
– Мужа-то всё нет. Не иначе, как спутался с какой-нибудь бабой. Смотри! Прогонит он тебя…
Назан подняла на свекровь свои голубые глаза. «Неужто Мазхар может поступить так бессердечно?» – подумала она, а вслух сказала:
– Ничего не поделаешь, значит, судьба…
– Ну можно ли быть такой овцой! – Хаджер-ханым в душе ликовала. – Но виду не подала. – У тебя есть сын! Не жалеешь себя, так пожалей хоть ребёнка. А если женщина, которая завтра займёт твоё место, станет измываться над ним?
В кухню вбежал Халдун. По-взрослому серьёзно посмотрел на бабку, потом на мать и прижался к её подолу. Глаза Назан наполнились слезами. Она нагнулась к мальчугану, подняла его на руки и стала покрывать поцелуями пухлые щёчки.
– Полно тебе распускать слюни, пока ещё нет причины, – сказала Хаджер-ханым. – Поди вымой свою физиономию.
Назан подошла к крану и машинально взяла в руки мыло: «Неужели Мазхар действительно с кем-то связался? Об этом болтала и Наджие».
Она вытерла лицо и руки и вышла из кухни.
– Значит, вы не хотите, чтобы меня выставили за дверь? – улыбаясь, спросила Назан, тронутая тем, что свекровь неожиданно проявила к ней нечто похожее на сочувствие.
– Сумасшедшая! Ты, верно, считаешь, что у меня нет совести?
– Спасибо вам!..
– Как бы там ни было, дочка, а в доме должна быть невестка – ты ли, другая…
«Она назвала меня дочкой? Да, «дочкой»! Я не ослышалась», – с трепетом думала Назан. А Хаджер-ханым продолжала:
– На язык я резкая. Но в сердце у меня зла нисколечко! Разве я враг тебе?
– Нет, вы мне мать, даже больше чем мать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98