И так глупо! Сейчас лучше всего было возвратиться в Тарлабаши. Не хватало ещё, чтоб Несрин закатила ему сцену ревности. Было бы за что. Но так, без всякой причины, ну нет!
К тому же Несрин была ему просто необходима. Если они окончательно рассорятся, то будет очень трудно, а быть может, и невозможно вновь встретиться с Назан. Сегодня он упустил благоприятный случай, но ведь когда-нибудь ему повезёт…
Добравшись наконец до остановки на площади Бейязит, Сами увидел у обочины тротуара неуклюжий автомобиль с тускло горевшими фарами. Открыв дверцу, он плюхнулся на сиденье:
– В Тарлабаши!
Когда Сами вошёл в комнату, Несрин лежала распростёртой на кровати. Он потряс её за плечи. Несрин вскочила, повела вокруг пьяными глазами и бросилась ему на шею.
– Где ты пропадал?
Сами даже растерялся.
– Так ведь я… провожал Назан.
– А где Назан?
– Понятия не имею!
– Как это «понятия не имею?»
– Назан просила подождать её на площади Бейязит и должна была скоро возвратиться. Но так и не пришла. А я…
– Врёшь! – закричала Несрин. – Ты был с Назан! Ты затащил её к себе. Признавайся, затащил?
– Не болтай глупости! – он начинал выходить из себя.
– Я тебя хорошо знаю! Ты затащил Назан к себе. Теперь ты будешь с ней, а я… Ты больше не любишь меня! Она моложе, красивее… Наберись смелости, скажи правду, ради аллаха… – умоляла Несрин.
Сами понимал, что ничего иного нельзя было ждать от ревнивой, да к тому же пьяной женщины. Впрочем, она не так уж неправа… И хотя у него с Назан ещё ничего не было, но ведь когда-нибудь она перестанет ломаться…
Между тем Несрин расходилась, словно море в непогоду. Она то бранилась, то умоляла не покидать её, то грозила, что наложит на себя руки. В конце концов она припала к ногам Сами, прижалась лицом к его башмакам и покрыла их страстными поцелуями.
Сами было совсем не жаль этой женщины, которая дошла до крайней степени унижения. Он смотрел на Несрин безразличным, ничего не выражавшим взглядом. Потом, словно выполняя повинность, нехотя наклонился, взял её за руку, поднял с пола и обнял. Несрин была счастлива!.. Но ревность не давала ей покоя.
– Почему ты скрываешь, что был с Назан?
– Клянусь аллахом, не был! Я ждал её на остановке Бейязит, но она не пришла.
– Небось, до сих пор сидит у тебя на квартире.
– Ты ошибаешься!
– Хорошо. Идём к тебе. Согласен?
– Идём! – решительно сказал Сами.
Они отправились в Бейоглу, где жил Сами. Осмотрев квартиру и никого не найдя, Несрин уже раскаивалась, что наговорила столько обидных слов.
– Прости меня, Сами, прости, дорогой! – бросившись ему на шею, умоляла она. – Что поделаешь, я люблю тебя, очень люблю!.. Хочешь, пойдём в наш бар и немного развлечёмся?
Он был готов пойти куда угодно, лишь бы не оставаться с ней наедине.

На следующий день Сами узнал о случившемся. Матушка Алие заливалась слезами. Она кляла Назан на чём свет стоит. «Ноги её больше не будет на моём пороге!..»
В полицейском участке Сами сообщили подробности.
Несмотря на то, что Назан всё отрицала, она была уличена в тайной проституции – ведь её застали на месте преступления! Как и положено в таких случаях, её отправили на медицинское освидетельствование в больницу.
Не зная, что и думать, Сами побежал в больницу. Регистратор объяснил ему, что, поскольку у этой арестованной обнаружено венерическое заболевание, она оставлена для прохождения курса лечения. Доктор считает, добавил регистратор, что заболевание совсем свежее.
Сами вернулся на Тарлабаши сильно раздосадованный. Несрин лежала в постели совсем ослабевшая, беспомощная. Когда он рассказал ей о злоключениях Назан, она пришла в ужас.
– Как это могло случиться? Ведь Назан не знала ни одного мужчины, кроме мужа… и вдруг.
– Какая же ты всё-таки бестолковая, – возмутился Сами, – в чём же она виновата? Пока я ждал Назан на остановке, на неё напали. Её взяли силой, а ты болтаешь чёрт знает что!
– Надо будет непременно навестить бедняжку…
Но Несрин не смогла пойти в больницу. Обострившаяся болезнь приковала её к постели. Она лежала в жару и бредила.
Купив фруктов, Сами отправился в больницу один.
Назан трудно было узнать. Она сильно осунулась. Лицо стало бледным, а под глазами, распухшими от слёз, легли глубокие тени.
Сами попытался её успокоить, но Назан была безутешна.
– Мне остаётся только убить себя, – говорила она. – О мой муж, о мой сын – я потеряла их навсегда!
Соседка по палате не раз старалась успокоить Назан.
– Ведь на тебя напали, силой взяли. Не по твоей воле всё это вышло.
Увидев Сами, она затараторила:
– Посмотрите на эту сумасшедшую! Убивается из-за такой малости. Подумаешь, заработала гонорею! А если бы у неё был сифилис, как у меня?
Но Назан ничего не слыхала, она вся ушла в своё горе.
– Да чего ты боишься? – не унималась соседка по палате. – Вот какой у тебя покровитель!..
Сами сказал Назан, что Несрин очень худо. Она словно очнулась и с тревогой спросила:
– Что с ней?
– Известно что – туберкулёз. Доктор говорит, что необходимо определить её в санаторий. Я этим займусь в самое ближайшее время. Да, к ней наведывался хозяин бара. Требовал вернуть аванс. Ну я, конечно, уплатил её долги.
Сами не случайно принялся устраивать дела Несрин. Теперь она была единственным препятствием, которое могло помешать ему сойтись с Назан. Это препятствие следовало поскорее устранить, не век же Назан будет торчать в больнице.
Его расчёты оправдались. Через три дня после того, как Несрин оказалась за высокой оградой санатория, из больницы выписали Назан. Её занесли в картотеку проституток. Податься ей теперь было некуда, и она поселилась у Сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98