Отец угрюмо сжал губы. Он припал на колено рядом с мужчиной. Человек потерял сознание, рот у него был раскрыт. Отец глянул на меня.
— Пойди к телефону, Дэнни, — спокойно оказал он, — и позвони в скорую помощь.
Я побежал к телефону. Когда я вернулся назад, в аптеке было полно народу вокруг лежащего на полу, и мне пришлось проталкиваться сквозь толпу.
Отец умолял их. — Отступите. Дайте ему воздуху. — Но никто не обращал на него внимания. Но тут другой голос подкрепил просьбу отца, голос полицейского.
Слышали, что сказал док, — проскрежетал он с привычной властностью.
— Делайте, что он говорит!
Скорая прибыла слишком поздно. Мужчина был уже мертв. Он помер здесь на полу из-за того, что поссорился с кем-то из-за кружки пива. Я и не думал, что кружка пива может оказаться настолько важной, но эта оказалась таковой. Она стоила человеку жизни.
Я закончил вытирать следы крови на прилавке. Отец следил за мной из глубины зала. Все было так странно. Я повернулся к нему. — Ну, папа, — с обожанием произнес я, — ты так смело поступил, так помог человеку. Я бы так не смог. Меня бы стошнило.
Отец с интересом посмотрел на меня. — Мне было плохо, Дэнни, — тихо ответил он, — но ведь ничего другого не оставалось.
Я улыбнулся. — Я передумал, папа, — сказал я. — Я больше не хочу уезжать на лето. Здесь часто такое случается?
— Нет, — ответил он. Он взял пачку сигарет с прилавка позади себя, вынул одну и закурил. — Ты поедешь, — сказал он.
— Но, папа... — с искренним разочарованием протянул я.
— Ты слышал, что я сказал, Дэнни, — твердо ответил он. — Ты поедешь за город.
Я медленно выпрямился. Что-то было не так, чего-то не хватало.
— Ты взял пакет с прилавка, папа? — спросил я.
Отец удивленно посмотрел на прилавок. На глаза у него набежала тень, но быстро исчезла. Он глубоко вздохнул, а губы у него изогнулись в кривой усмешке.
— Я не брал его, — ответил он.
Я был в недоумении. — Думаешь, его стащили, папа?
Усталые морщины резко выступили у него на лице.
— Неважно все это, Дэнни. Все это ерунда. Да и не нужен он мне был совсем.
Глава 9
Я сидел тихонько на крыльце, почесывая голову Рекси. Сегодня мой последний вечер дома. Завтра утром г-н Готткин заедет за мной на своем «форде», и мы поедем за город. Мне было грустно. Впервые я уезжал из дому на более-менее продолжительный срок.
На нас тихо опустилась ночь. В доме было темно. Свет горел только на кухне, где отец с матерью все еще разговаривали. Я наклонился к собаке. — Будь умницей, пока маня здесь не будет, — прошептал я ей.
Она слабо помахала хвостом. Она понимала все, что я ей говорил. Такой умной собаки я еще не видал.
— Лето не такое уж длинное, — сказал я. — Не успеешь оглянуться, как наступит осень, и я вернусь.
Она сунула свой холодный нос мне в ладонь, а я почесал у нее подбородок. Ей это очень нравилось.
Послышался стук открывшейся у Конлонов двери. На крыльцо вышла Марджори-Энн. Я быстро поднялся, позвал Рекси и пошел по улице. Мне не хотелось с ней разговаривать.
— Дэнни! — я услышал, как Марджори-Энн бежит за мной. Я обернулся.
Она догнала меня, совсем запыхавшись.
— Ты завтра уезжаешь?
— Да, — кивнул я.
— Можно, я пройдусь с тобой немного? — попросила она тоненьким покорным голосом.
Я удивленно посмотрел на нее. Это было совсем не похоже на нее.
— У нас свободная страна, — ответил я и пошел дальше. Она пристроилась в такт к моему шагу. — Все сдал, Дэнни? — участливо спросила она.
— Ага, — гордо ответил я. — В среднем восемьдесят пять баллов.
— Хорошо, — с похвалой заметила она. — А я чуть не провалила математику.
— Математика — это просто, — бросил я.
— Но не для меня, — отпарировала она. Мы молча завернули за угол, наши шаги глухо звучали на тротуаре. Мы прошли целый квартал, прежде чем заговорили снова.
— Ты все еще сердишься на меня, Дэнни?
Я бросил на нее косой взгляд. У нее было обиженное выражение на лице.
Я не ответил.
Мы прошагали почти еще один квартал. Затем послышалось, как она всхлипнула. Я остановился и повернулся к ней. Уж чего-чего, а девчоночьи нюни я не терплю.
— Ну, чего теперь, — хрипло спросил я.
В глазах у нее блестели слезы. — Мне так не хочется, чтобы ты уезжал сердитым, Дэнни, — всхлипнула она. — Ты мне нравишься.
Я презрительно фыркнул. — Странно как-то это у тебя проявляется.
Всегда дразнишься и заставляешь меня делать то, чего мне не хочется.
Она теперь уже ревела вовсю. — Я, я только хотела делать то, что тебе нравится, Дэнни.
Я снова двинулся вперед. — Так вот, мне это не нравится, — отрезал я.
— Это нервирует меня.
— Если я пообещаю больше не делать этого, ты не будешь сердиться на меня? Она схватила меня за руку.
Я посмотрел на нее сверху вниз. — Не буду, только если ты по настоящему пообещаешь, — ответил я.
— Тогда обещаю, — быстро сказала она, улыбнувшись сквозь слезы.
Я улыбнулся в ответ. — Тогда я больше не сержусь, — ответил я. — Я вдруг понял, что в действительности вовсе не сердился на нее. Я сердился на самого себя. Мне нравилось то, что она делает со мной.
Мы пошли дальше, она по-прежнему держала меня за руку. Рекси убежала куда-то на пустырь, и мы ждали, пока она выйдет.
Марджори-Энн посмотрела мне в лицо. — Можно я буду твоей девочкой, Дэнни?
— Господи святый! — невольно вырвалось у меня.
Слезы сразу же брызнули у нее из глаз. Она повернулась и рыдая бросилась бежать прочь.
Мгновенье я постоял в растерянности, глядя на нее, затем побежал и схватил ее за руку. — Марджори-Энн!
Она повернула ко мне лицо, все еще содрогаясь от рыданий.
— Перестань ныть, — сказал я. — Можешь быть моей девочкой, если хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135