Долго смотрела на меня. Не знаю, что она старалась увидеть, волосы мои она отпустила, лицо ее оставалось мрачно-сосредоточенным.
— Ты где-то далеко, Нэнси, — упрекнул ее я. — В чем дело?
На мгновение она застыла, затем вылезла из кровати.
От холодного воздуха, вливающегося в окно, соски ее грудей сразу сморщились, сжались.
— Мне не доводилось говорить тебе, что я замужем? — спросила она.
— Нет, — я сел.
— А следовало бы.
— Почему?
— Все могло пойти по-другому.
— В каком смысле?
— Этого бы не произошло.
Я задумался. И никак не мог понять, что она пытается мне втолковать. Ночь по-прежнему наполняло счастье.
— Тогда я рад, что ты мне этого не сказала.
— Он приезжает завтра.
— Кто?
— Мой муж. Его корабль швартуется в Новом Лондоне, и я еду туда, чтобы встретить его.
— О-о-о, — протянул я. — А когда ты вернешься?
— Ты все еще не понимаешь, — она покачала головой. — Я не вернусь. Его перевели на берег. Мы уезжаем в Пенсаколу.
Я промолчал.
Мое молчание она истолковала не правильна — Я не собиралась говорить тебе об этом в постели. Не хотела причинять тебе боль. У меня была мысль уехать, ничего не сказав тебе, но я не смогла. Извини, Стив.
Я взял у Нэнси сигарету, затянулся. От нее уже остался окурок, и я почувствовал, как мне ожгло губы.
Она отобрала его у меня и вдавила в пепельницу. Притянула мою голову к груди. Я поднял руки и обхватил их. А затем начал поворачивать голову вправо-влево, поочередно целуя соски.
— Извини, Стив, — повторила она.
— За что? Все так хорошо.
— Правда, хорошо? — она повалила меня на спину, оседлала, задвигалась, словно в скачке, вскрикивая, как ночной зверь. Мне с трудом удавалось удержать свой член у нее внутри. Кончила она резко и внезапно. Выкрикнув: «Дон!»
И застыла.
— Мне все равно, как ты меня называешь, — я еще крепче сжал ее за ягодицы. — Только не останавливайся!
— Сукин сын! — воскликнула она. — Больше тебе ничего не надо.
Я сбросил ее с себя, навалился сверху, быстро поймал нужный ритм. На этот раз мы кончили вместе.
— Стив! Стив! — ее ноги вонзились мне в спину.
Я развел ее руки в стороны. Мы лежали, тяжело дыша.
— На этот раз ты вспомнила, как меня зовут.
Она зыркнула на меня, и секундой спустя мы уже покатывались от хохота.
В кабинете тети Пру горел свет, когда я вернулся в гостиницу. Я посмотрел на часы. Уже начался новый день. И осторожно ступил на лестницу, надеясь, что ступени не заскрипят.
— Стивен.
Я повернулся, не преодолев и трети пути.
— Да, тетя Пру?
— У тебя все в порядке?
Я кивнул.
— Да, тетя Пру.
Она помялась, затем попятилась в кабинет.
— Спокойной ночи, Стив.
— Спокойной ночи, тетя Пру, — и направился в свою комнату.
Несколько минут спустя в дверь тихонько постучали.
— Кто там? — спросил я.
— Это я, тетя Пру. Можно мне войти?
— Дверь не заперта. Входите.
— Не знаю, как мне это сказать… — она замолкла; воззрившись на меня.
Я опустил голову, чтобы понять, куда она смотрит. На груди и плечах краснели длинные царапины от ногтей. Я схватил со стула рубашку, надел.
— Ее работа? — голос тети Пру звучал сердито.
— Прежде чем я отвечу, тетя Пру, скажите, на кого вы злитесь?
Она посмотрела на меня, печально улыбнулась.
— Наверное, на себя. Я-то держала тебя за маленького мальчика. И никак не хотела понять, что ты уже вырос, — она присела на краешек кровати. — Надеюсь, я не допустила ошибки, пригласив тебя сюда.
— Я общался с девушками и раньше, тетя Пру.
— Девушки бывают разные. И Нэнси не такая, как все.
Я предпочел промолчать.
— Я все собиралась поговорить с тобой, — чувствовалось, что тете Пру неловко. — Но не знала, с чего начать.
Я сел на стул напротив нее.
— Да, тетя Пру.
— Ты знаешь, надо соблюдать осторожность, — она не решалась встретиться со мной взглядом. — Девушки могут родить, и венерические болезни отнюдь не редкость… — она смолкла, уловив искорку смеха в моих глазах. — Что это я такое говорю? Ты, наверное, и так все знаешь.
— Да, тетя Пру.
— Тогда почему ты не остановил меня?
— Я не представлял себе как, — я улыбнулся. — Раньше никто не говорил со мной об этом.
Вот тут она посмотрела на меня в упор.
— Я думаю, тебе надо поработать. Хватит болтаться без дела.
— Дельная мысль, — кивнул я. Действительно, скучно с утра до вечера валяться на пляже.
— Я переговорила с мистером Леффертсом. Он может занять тебя во второй половине дня в радиостудии. Большого заработка не жди, но что-то перепадет.
С этого все и началось. В августе я готовил для Леффертса программы передач и вел переговоры с рекламодателями. А к возвращению в школу уже выбрал свою будущую профессию.
Глава 8
Меня разбудил заработавший поутру телевизор. Едва продрав глаза, я уставился на экран.
Седьмой канал. Я поднялся, переключил телевизор на Эс-ти-ви. Позвонил в бюро обслуживания, попросил принести апельсиновый сок и кофе, и стоял под горячим душем, пока не исчезла ломота в теле. Когда я вернулся, сок и кофе уже стояли на столе. Тут же лежала утренняя газета. Барбара все еще спала, когда я ушел на работу. Три таблетки снотворного таки подействовали на нее.
Я пришел раньше обычного, но Фогарти опередила меня. «Дипломат» с бумагами я водрузил на ее стол. Она же дала мне список намеченных на этот день встреч и совещаний. Я внес лишь одно изменение. Попросил пригласить ко мне первым Уинанта, начальника технического отдела.
Он пришел ровно в девять, высокий, предпочитающий сигаретам трубку, в очках со стальной оправой.
— Доброе утро, мистер Гонт, — поздоровался он и положил на мой стол лист бумаги.
Я взял его. Заявление об отставке, о котором шла речь накануне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99