Получается дополнительный отпуск.
Особой популярностью пользуется в мае Ялта — белый, поросший темными кипарисами игрушечный город, прижатый крымскими горами к теплому ароматному морю. На Крымском полуострове, в отличие от Кавказа, — сухой и жаркий воздух и не бывает той духоты, как скажем, в Сочи или Гагре. Поэтому основной поток шального курортного половодья обрушивается на «жемчужину
Крыма», как ее именуют в рекламных проспектах, бедную Ялту.
Каждый год в первую декаду мая я стал приземляться в Ялте. Один. Или с кем-нибудь из приятелей, обычно коллегой из нашей столичной газеты. На сей раз компанию мне составил наш политический обозреватель Анатолий Орлов — малый неглупый и занятный, чье соседство десяток дней подряд вряд ли приестся и станет тяготить. Мы не были с ним на короткой ноге. От откровений автоматически сдерживало хотя бы то, что он был секретарем нашей редакционной партийной организации и, по крайней мере формально, числился моим идеологическим наставником, а я его поднадзорным. Да и был он немного примитивен и простоват. За явным недостатком дарования откровенно лизал зад начальству и делал карьеру.
Толя был примерно моих лет. Женат. Жену я его не знал. В гостях у него ни разу не был, а к нам, на коллективные редакционные выпивки, он ее никогда не приводил. И нисколько не стесняемый своим пуританским саном партийного вождя, напропалую ухаживал за женщинами, и не одна из наших дамочек спиной познала звон диванных пружин в его кабинете.
Так что ехать в Ялту в паре с Толей было вдвойне удобно: с одной стороны, его присутствие рядом создавало алиби перед женой, отводило подозрение о возможных курортных шалостях, а с другой — он-то как раз и был незаменим в поисках любительниц скоропалительных романов. А ради чего еще едут в Ялту без жен двое здоровых мужчин?
Отделаться от жены в этом году мне удалось с превеликим трудом. Выручил случай: прихворнула дочь. А то бы мне помирать от тоски в одном номере с супругой, на пляже вечно жмурить глаза, чтобы она по нехорошему блеску в них при виде легкодоступных молодых женских тел вокруг не вычислила безо всяких сложностей, как я тут постился, приезжая без нее.
Длиннющие очереди у билетных касс и непременное отсутствие мест в гостиницах к нам с Толей не имели никакого отношения. Билеты на облюбованный нами авиарейс Москва — Симферополь были доставлены на дом, в Симферополе нас ожидал у выхода из аэропорта корреспондент нашей газеты по Крыму и в казенной редакционной «Волге» помчал нас через зеленеющую степь, потом невысокие темные горы, к бирюзовым водам Черного моря, где на самом краю Ялты зеленела железной крышей среди темных кипарисов старомодная гостиница «Ореанда», жить в которой было по-домашнему уютно, не в пример новым ультрамодерным отелям из бетона и стекла, обезобразившим милый бабушкин облик старейшего русского курорта.
В «Ореанде» некогда останавливались Чехов и Бунин и даже Лев Толстой, а нынче она была отдана исключительно иностранцам — а они-то уж зря денежки не платят, тем более в конвертируемой валюте.
Советским гражданам проникнуть туда практически невозможно. За исключением таких «бобров», как мы с Толей. Есть в Советском Союзе узкая прослоечка людей — партийные верхи, журналисты, заметные ученые, генералы, писатели и артисты, для которых власти создали сладкую жизнь. Перед нами распахиваются двери закрытых для обычных людей магазинов, по первому звонку нам предоставляют места в отелях, как бы переполнены они ни были, если надо, бесцеремонно выдворив других, пониже рангом. Мы не стоим в очередях за билетами. Нас пользуют бесплатно лучшие врачи в спецполиклиниках. И много, много других привилегий и услуг, которые ни за какие деньги не купить.
Нам отвели два соседних номера на первом этаже. Правда, окнами во двор. В номерах с видом на море прочно сидели иностранные туристы, а их, как известно, переселять не совсем удобно. Но мы не обижались. Нас вполне устроило то, что получили. Хорошая комната. С ванной и туалетом. Всего за три рубля в день. Почти бесплатно. С иностранцев за такую комнату дерут несколько десятков долларов.
Толя, еле ополоснувшись с дороги, тут же умчался на пляж. Я не пошел с ним. Я действительно приехал отдохнуть, расслабиться, успокоить расшалившиеся нервы. Всю зиму тяжело работал. Дома с женой постоянная «холодная война». Снова стало побаливать сердце, о котором врачи после осмотра заключили, что оно «оставляет желать лучшего». А чего лучшего может оставлять желать сердце, если оно и так уже на удивление тянет четверть века с запекшимся в нем кусочком стали, трогать который не решались ни армейские хирурги в войну, ни московские светила много лет спустя.
Честно признаться, в отличие от моего напарника, я и не строил особых донжуанских планов. В первую очередь хотелось покоя, дать отдохнуть голове. На десять дней опуститься в дремотную растительную жизнь хрюкающего курортника, а уж если подвернется что-нибудь пикантное, эдакое, такое, без кривляний и жеманства, и рухнет к моим ногам, то…
Я был постояльцем этой гостиницы много маев подряд, и обслуга меня помнила и была приветлива и искренне услужлива, как со своим, чуть ли не родным человеком. Видать, надоело до чертиков среди иностранцев, перед которыми надо ходить по струнке вышколенным лакеем и все молча, да скаля зубы в обязательной улыбке, от которой сводит скулы. Швейцар приветствовал меня по имени-отчеству, сухонькая старушка-горничная обращалась по фамилии, когда меняла в ванной полотенца и уносила в мусорном ведре пестрые иностранные обертки от мыла и порожние, пахнущие флаконы от шампуня — следы покинувшего эту комнату до моего приезда иностранного гостя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140