— Неужели это возможно? — вскричал альтрурец. — Значит, случаи, когда фермерам отказывают в праве выкупа имущества из-за просрочки платежа по закладной, на что намекал наш молодой друг, должны быть очень редки?
— Точно сказать не берусь. — И без того наболтав лишнего, я не считал себя обязанным делиться с ним фактом, который непрошенно возник в памяти именно в этот момент. Однажды случилось мне разговаривать с владельцем ссудной кассы, живущем на Западе, — отличный малый, прямой и откровенный. Я спросил его, выкупают ли фермеры обычно свои земли, и он ответил мне, что, если земля заложена за четверть стоимости, фермер может со временем ее выкупить, если же за половину или даже треть — ему никогда выкупить ее не удастся, и он продолжает работать в поте лица до конца своих дней, так и не расплатившись с долгами. — Однако, — заключил я, — вы можете быть уверены, что наш молодой друг говорит о положении с известной предвзятостью.
— Послушайте, — сказала миссис Мэйкли, — я просто требую, чтобы этот нескончаемый разговор о деньгах был прекращен. Мне даже слушать противно. Мне кажется, что я и спать-то не могла прошлой ночью, наслушавшись о спекуляциях, которые провел мистер Мэйкли. Цифры роились у меня в мозгу, и в конце концов темнота вокруг оказалась усеянной знаками доллара, прямо как Млечный Путь звездами. Я… Ой! Господи, да что же это такое? Вот же паршивцы!
Испуг миссис Мэйкли быстро сменился истерическим смехом, когда кучер ловко осадил лошадей, и шайка босоногих ребятишек, возившихся в дорожной пыли, рассыпалась во все стороны, ища укрытия в придорожных кустах, совсем как стая вспугнутых куропаток. У меня создалось впечатление, что детей не меньше дюжины, причем все они одного роста. На деле же их оказалось всего пять-шесть, во всяком случае, судя по количеству видневшихся в зарослях кустарника блестящих зубов и глаз, сияющих восторгом при виде паники заезжей барыни.
— Вы что, не понимаете, что лошади могли вас задавить, — спросила она с суровостью, свойственной добрым женщинам, когда они говорят с людьми, только что спасшимися от смерти. — Но до чего они очаровательны, эти замарашки, — прибавила она, вновь охваченная волнением. Один шестилетний храбрец вышел из кустов, и, обратившись к нему, она спросила: — Разве ты не знаешь, что нельзя играть посреди дороги, где то и дело проезжают экипажи? Это что, все твои братья и сестры?
Оставив без ответа первый вопрос, он сказал:
— А вот он — мой сродный братец.
Я вытащил из кармана несколько медяков и протянул ему:
— Каждому по одной денежке. Хватит?
Простая арифметическая задачка была в один момент решена. Только одна маленькая девочка оказалась обделенной и тут же начала реветь от страха и страстного желания получить свою долю. Я кинул ей монетку, однако выскочившая откуда-то жирная собачонка поймала ее на лету ртом.
— Вот те на! — воскликнул я веселым, насмешливым тоном — как я умею. — Уж не конфет ли она собирается купить на эти деньги?
Шутка моя имела большой успех, и дети долго смеялись, исполненные благодарности, которую пробуждает малейший знак внимания.
— Приведи сюда свою сестренку, — сказал я самому бойкому мальчугану, и, когда тот подошел, ведя за руку маленькую барышню, я вложил ей в ручонку еще одну монетку. — Смотри, чтобы жадная собачонка не отняла ее у тебя, — сказал я, и мое остроумие снова было встречено аплодисментами. — Где вы живете? — спросил я, мне вдруг, неизвестно почему, захотелось продемонстрировать альтрурцу добросердечность, отмечающую отношения наших высших и низших классов.
— А вон там. — Проследив движение его головы, я увидел на самой опушке леса деревянный домик. Он был только что построен, и его еще не успели даже обшить досками. Я привстал на козлах и рассмотрел, что домик полутораэтажный и что в нем, по всей видимости, комнат четыре или пять. Окна с некрашенными рамами были уже застеклены, хотя и без занавесок, однако входная дверь была, очевидно, еще не навешена. Хозяева тем не менее явно собирались зимовать здесь: бревенчатый фундамент был обложен землей, из крыши маленькой пристройки торчала печная труба. Пока я рассматривал домик, в дверях его появилась молодая на вид женщина — наверное, ее привлек наш разговор с детьми. Она спрыгнула с порога вниз на землю — крыльцо все еще было делом будущего — и не спеша направилась к нам. Дети бросились ей навстречу, показывая монетки, и вместе с ней снова подошли поближе.
— Я надеюсь, вы не испугались, — воскликнула миссис Мэйкли, не успела женщина приблизиться. — Никто из них не пострадал.
— Нет, я не испугалась, — ответила молодая женщина, — здесь, в деревне, растить детей вполне безопасно, и я никогда не беспокоюсь за них.
— Да, конечно, пока они не попадут под лошадь, — сказала миссис Мэйкли, удачно скрашивая шуткой нравоучение. — Они что, все ваши?
— Моих только пятеро, — ответила она и прибавила, указывая на приблудную овцу в своем стаде. — Племянник мой. Они тут неподалеку живут.
Дети сбились вокруг нее, и она ласково поглаживала их по головенкам, продолжая разговаривать с нами:
— У сестры их девять, только остальные сегодня пошли с ней в церковь.
— У вас выговор какой-то не американский, — заметила миссис Мэйкли.
— А мы англичане. Наши мужья работают в каменоломне. А это мои хоромы. — Женщина кивнула в сторону домика.
— Наверное, со временем будет премилый домик, — сказала миссис Мэйкли. Гордость, с какой женщина говорила о своем жилище, не прошла для нее незамеченной.
— Да, если мы когда-нибудь наскребем денег, чтобы достроить его. Спасибо вам за детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69