Я поднялся лифтом на седьмой этаж), седьмой был полностью отведен под гостиничного типа номера для богатых пассажиров, также там находился довольно фешенебельный ресторан). Первым делом я пошел в комнату для отдыха, которая напоминала зал ожидания на вокзале, различие лишь состояло в потому, что здесь были мягкие и удобные кресла. Бросив свой рюкзак (я не боялся, что его кто-то может спиздить: во-первых, я увидел, что много кто оставляет так свои вещи, таким образом, бронируя себе кресло; во-вторых, возле меня в свои кресла сели Петер и Майкл), я отправился на палубу, для того, чтобы лично сказать «прощай» старенькой Европе. Уже через минут тридцать паром мягко отправился в свой путь через Ла-Манш. Люди на причале махали нам руками и я едва сдержался, чтобы по-хулигански кому-то из них на показать средний палец. Возле меня стояло много людей. Они также махали руками и что-то кричали. У них в Европе остаются друзья, родственники, любимые. У меня в грязных нидерландских доках знакомым была разве что рыжая собака, которую я видел из грязного окна дешевого кафе с ужасным кофе. Европа исчезала в тумане и километрах, но еще долго я видел ее береговую полосу и слышал звуки нидерландского порта. Я пожалел в тот момент, что у меня не было с собою фотокамеры. Был бы замечательный кадр: Европа в тумане, будто в пороховом дыме. Возле меня стоит маленькая старенькая женщина-англичанка, чем-то похожая на мисс Марпл. У нее седые белые волосы и одетая она в черный дождевик. Оно смотрит на меня с приветливой улыбкой. Я стараюсь улыбнуться ей также, но у меня это выходит не очень искренне. Мне тяжело удается улыбаться искренне.— Оставляете Родину, молодой джентльмен.— У меня нет Родины (я вздрагиваю от слова «джентльмен»).— Как это так? (Она откровенно удивленна).— Моя Родина исчезла ровно 350 лет тому.Я делаю попытку улыбнуться. Она улыбается мене также. Считает, что это такая шутка.— Хорошо говорите по-английски.— У нас было наилучшее школьное образование в мире.Я стараюсь быть вежливым.Еще раз улыбаюсь и, ссылаясь на то, что меня прохладно (свою куртку я оставил вместе с рюкзаком) я иду к своему креслу. Вижу там Питера и Майкла. Они пьют пиво и приглашают меня присоединиться.— Дайте лучше мне пять баксов.Майкл уже подпитый (он пьет с самого утра), поэтому без лишних слов достает из заднего кармана помятую пятидолларовую банкноту и дает мне.— Have a good time.— Thank's.Я беру у них бутылку Гьоссера, одеваю свою куртку и иду на палубу. «Мисс Марпл» уже исчезла. Это хорошо, не хочу объяснять старенькой буржуа то, что сможет понять лишь человек из Восточной Европы, и то не каждый. Паром разрезает воду Ла-Манша и быстро идет вперед. Интересно, какая у него средняя скорость? Расстояние в двадцать с лишним километров. Я пью свое пиво и смотрю на грязную воду, которую оставляет после себя «Принц Филиппс». Бутылка пустая. Можно ли ее бросать за борт? Наверное, нет. Будет большой штраф. В странах Западной Европы всегда большие штрафы за загрязнение окружающей среды. Они любят окружающую среду: природу, лес, разную панду. В то же время, дети у них работают наравне с взрослыми, а взрослые работают так, как у нас никто не работает. Здесь дело в психологии. Никто не заставит у нас мужика работать по двенадцать часов в сутки. Здесь, это нормально. Здесь люди работают по двенадцать часов в сутки, а потом проявляют заботу об окружающей среде. Проблема преступности и наркомании среди подростков их беспокоит намного меньше. А еще, на западе производят таблеки-витамины, после употребления, которых у вас будут рождаться мутанты: без рук, без ног, просто дауны. Эти таблетки-витамины стоят больших денег и предназначены для лечения какой-то хуйни наподобие депрессии. Странные они люди. Надо их научить вести борьбу с депрессией. Ты просыпаешься в восемь утра и начинаешь большой крестовый поход по барам и пабам родного города. Сначала, я советую вам выпить два литра пива. Лучше всего с жареными сосисками, на худой конец с орешками. Потом нужно бутылку пива чередовать со стопарем водки. Все знают, что наилучший признак того, что ты уже дошли до кондиции, это исчезновения вкуса у алкоголя. Тогда ты уже можешь смело пить водку большими стопарями — граммов по сто. Когда уже солнце садится за горизонт, ты находишь себя в совсем незнакомом уголке города с незнакомыми людьми, которых ты любишь будто родных. В перерывах возможные потасовки один на пять и падения мордой на асфальт. После двух-трех недель такого похода, твоя депрессия исчезнет самая. Исторический факт, подтверждающий мои слова: великий самодур и реформатор Петр Великий (он же Первый) начинал каждый свой день со стакана водки и моченого огурца. Это помогало ему не только вершить великие дела, но и избегать такой хуйни как депрессия, которая может быть полезной только для людей творческой натуры — в создании гениальных депрессивных произведений, но крайне вредна для «инженеров» и «конструкторов», которые должны создавать материальное.Я бросаю, пустую бутылку за борт парома. Вижу, как она довольно долго летит, а потом исчезает в мутных водах Ла-Манша. Снова начинает идти дождь. Поднимаю воротник своей куртки и иду искать какое-то не очень дорогое кафе. Нахожу. Кафе без названия. Просто написан «Caffe». Его от коридора отделяет дверь из разноцветного стекла. Рядом находится детская комната, в которой я вижу разноцветные мячики. Далее по коридору находятся игральные автоматы и откуда исходит запах табачного дыма. Я захожу в кафе. В нем восемь столов на четырех лица каждый.На стенах веселые репродукции с изображением леса и сельской местности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41