Она приподнялась на локтях. Только не говори, что впервые занимаешься этим в своем кабинете!
Он медленно кивнул.
– Ладно, не стану говорить.
Синти неохотно приняла сидячее положение и грустно вздохнула, поняв, что продолжения не будет: на лице бедного Мэтта возникло такое выражение, будто он подумывал, не выброситься ли из окна. В конце концов она соскочила со стола, одернула подол платья и. поправила лиф.
Мэтт был настолько выбит из колеи, что ему пришлось извиниться перед Синти и выйти в туалет, где он плеснул себе в лицо несколько пригоршней холодной воды. Это подействовало на него благотворно, и он вернулся в кабинет.
Синти, поджидавшая его, сидя за столом, при появлении Мэтта встала и направилась к выходу.
– Куда ты собралась? – удивленно спросил он.
Она задержалась у двери.
– Ты всегда задаешь столько вопросов? Попробуй не задавать, когда твоя карьера повисла на волоске!
Не дождавшись ответа, Синти обронила:
– Увидимся позже.
С этими словами она упорхнула.
Мэтт уставился на пустое место, где только что стояла прелестная мисс Уиллер. Увидимся позже? Интересно, где? У него дома? Или здесь?
Он тяжело плюхнулся на стул, машинально взял с полки папку с делом Призрака, открыл… и увидел прозрачный целлофановый пакетик с черным презервативом внутри. Вот негодница! Он зажал пакетик в ладони, сунул его в карман джинсов и… обнаружил, что там тоже каким-то чудесным образом оказался еще один запечатанный в упаковку презерватив. Несколько таких же предметов он нашел и в ящике стола, куда залез в поисках какой-то бумаги. Мэтт ухмыльнулся, Надо признать, у девчонки есть стиль!..
Задержавшись еще на некоторое время в кабинете, он попытался заставить себя думать о работе, усердно просматривая служебные документы. Но его мозг был рассеян и то и дело отвлекался на совершенно иные, более соблазнительные мысли и образы, на которые накладывалось ощущение беспокойства и даже тревоги.
Вскоре он понял, что бороться с собой бесполезно и надо выйти на улицу, чтобы развеяться и освежить голову. Стараясь не встречаться с особенно близкими ему коллегами, Мэтт быстро прошел к лифту…
Остаток дня он провел у себя дома.
В который раз за вечер и наступившую затем ночь Мэтт взглядывал на часы. Было уже начало третьего. А Синти все нет.
Зато белый комок пуха – шпиц Сниффи – как ни в чем не бывало дрыхнет в ногах Мэтта. По-видимому, ему не впервой дожидаться хозяйки. Вот песик и не тревожится, тем более что вечером Мэтт вскрыл для него одну из нескольких банок собачьих консервов, которые Синти еще утром поставила в холодильник.
Но где же она сама?
Протерев глаза кулаками, Мэтт закинул руки назад, на подушку, и уставился в потолок.
Ему подумалось, что, несмотря на обилие полученной и ходе слежки информации, он очень мало знает о Синти. Она упоминала о брате, об отце, но, например, о матери не сказала ни слова. И все-таки эта девушка была, пожалуй, самой эксцентричной особой из всех, с кем Мэтт встречался в жизни. И в чем-то самой откровенной. Не в смысле отсутствия у нее каких-либо секретов вообще, а относительно интимных желаний.
Неожиданно он вспомнил последний ужин .у родителей и беседу с матерью. Та все спрашивала, когда же наконец Мэтт женится. Так вот: если бы его попросили описать девушку, которую он хотел бы видеть своей женой, ему достаточно было бы просто показать фотографию Синти.
Только бы не подтвердились подозрения полиции! Хотя шансов на это, кажется, совсем мало. Она почти и не пытается оправдываться или что-то объяснять, не говоря уж о том, чтобы доказать свою непричастность к тому преступлению. А ведь у нее такая прекрасная профессия. Далеко, не всем дано быть художником. Да говорят, что еще и талантливым. Неужели это и вправду лишнее, так сказать, основная профессия, а есть еще и другая?..
Мэтт даже застонал – то ли от досады, вызванной этими мыслями, то ли от своих телесных ощущений: он так страстно желал Синти, что это причиняло ему даже физическую боль. Одна лишь мысль о близости с ней придавала его мужской плоти каменную твердость и пульсирующее напряжение.
Он еще долго размышлял бы о превратностях судьбы, заставившей его, полицейского, воспылать страстью к сомнительной особе, если бы металлический лязг и холод сомкнувшегося на запястье, наручника не подсказали ему, что он уже не один…
6
Реакция Мэтта оказалась довольно странной: вместо того чтобы всполошиться, он закрыл глаза и глубоко втянул в себя распространившийся в спальне пряный аромат.
Синти вернулась.
На мгновение ему стало безразлично, где она пропадала, с кем, и нарушала ли при этом закон. Зато у него возникла мысль, что теперь они используют все до единого презервативы, оставленные сегодня Синти в его кабинете.
Потом Мэтт почувствовал, как ее легкие пальцы скользнули вниз, вдоль его обнаженной груди, и он сдавленно застонал.
– Соскучился? – прошептала Синти. – Да, чувствую… Соскучился!
Затем послышался какой-то шорох, и Мэтт открыл глаза.
Она быстро раздевалась – туфли полетели в сторону, платье на кресло. Лунный свет позолотил ее светлую кожу и превратил темные кудри в окутанное легким ореолом облако, придав всему телу ощущение воздушности.
Мэтт судорожно глотнул воздух, прикипев взглядом к обнаженной груди Синти, не очень большой, но полной, высокой и красивой. Обе прелестные выпуклости находились и совершенной гармонии с остальными очертаниями стройкой фигуры.
Он потянулся к Синти, небыстро почувствовал, что его правая рука прикована к изголовью кровати. Действовать же левой было неудобно.
Лукаво улыбнувшись, прекрасная госпожа обвела пальчиком правый сосок на груди Мэтта, потом принялась легонько теребить тугой комочек плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41