Та сначала ахнула от неожиданности, засмеялась, а потом застонала, когда он поочередно втянул в рот оба ее соска одновременно лаская и подстраивая под себя бедра.
– Мм… кажется…
Окончанием фразы стал резкий выдох, вырвавшийся у Синти, когда Мэтт резко вошел в нее.
Он не мог припомнить мгновения, когда бы испытывал подобное блаженство. Его просто пожирало желание обладать этой загадочной женщиной. Она настолько распалила его, что ему даже подумалось, не слишком ли он взвинчен, чтобы добраться до кульминационного момента.
Мэтт, казалось, полностью окунулся в пучину почти мучительного наслаждения, разжигая неудержимый пожар страсти, а Синти уже начала ощущать, как где-то в глубинных тайниках ее существа вновь стала зарождаться и нарастать горячая волна пронзительно острого удовольствия.
Но… вдруг он замер.
Синти нетерпеливо простонала:
– Пожалуйста, не останавливайся…
– В чем заключается твоя догадка? – неожиданно спросил Мэтт, словно только сейчас уяснив смысл недавно сказанной ею фразы.
Синти улыбнулась и провела кончиками пальцев по его подбородку.
– В том, что, когда условности исчезают, мы с тобой становимся очень похожи, ты и я… – Она взволнованно глотнула воздух. – Мы полностью отдаемся своим чувствам. – Синти провела ладонями по спине Мэтта и стиснула его ягодицы, – А когда занимаемся сексом, для нас не существует барьеров.
Она сделала упоительное движение бедрами.
Он застонал и вновь, как сумасшедший, неистово устремился к вершинам страсти, погружая в небытие и себя, и Синти, да и весь мир вообще…
Три часа спустя она лежала на постели совершенно обнаженная и наблюдала за тем, как постепенно светлеет звездное небо за окном. Робкое чириканье подсказывало, что уже начинают просыпаться первые птицы. Ее тело до сих пор было покрыто испариной, но она испытывала чудесное ощущение полного насыщения и ей хотелось лишь немного охладиться.
– Больше всего на свете люблю лето, – произнес лежащий рядом и тоже глядящий за окно Мэтт.
Синти повернулась к нему.
– Правда? И я люблю. – Она вновь посмотрела на небо. – Впрочем, и зиму тоже. Вообще, мне нравятся контрасты.
Она замолчала и подумала о том, что никогда еще не заходила так далеко в общении с другими парнями. Мэтт поразил ее своей выносливостью и постели. Сейчас у Синти побаливали мышцы бедер, мускулы живота мелко дрожали, а все тело отяжелело от перенапряжения.
– Хочу пить, – обронил Мэтт, поднимаясь с постели.
Синти открыла рот, чтобы напросить принести и ей немного поды, но почему-то так и не смогла вымолвить ни слова. Вот это да! Что же должно было произойти, чтобы лишиться дара речи? Она плотно сжала ноги, тем самым вызвав в теле легкую волну трепета.
В этот момент в спальню вернулся Мэтт. Он усмехнулся, глядя на нее, затем отвинтил крышечку бутылки и отпил несколько глотков воды. Синти нетерпеливо провела языком по пересохшим губам, ожидая, когда он предложит ей попить. Однако Мэтт не сделал этого. Напротив, даже отпел в сторону ее протянутую руку, дав понять, что сам хочет держать бутылку.
Пришлось ей приподняться на локтях и подставить губы. Он поднес к ним бутылку, но пить в таком положении было неудобно и большая часть воды пролилась Синти на грудь. Увидев это, Мэтт завернул крышку, затем прилег и принялся слизывать влагу с тела Синти, намеренно захватывая языком соски. Спустя некоторое время он откинулся на подушку.
– Хорошо, что хоть у тебя хватило сил сходить за водой, – улыбнулась Синти, – потому что я совершенно ослабла. – Она вновь взглянула на небо. – Моя мама говорила, что по восходу солнца можно определить, каким будет день. Правда, я так и не запомнила, как это делается.
Она опустила взгляд на свою грудь…
– Розовый небосвод утром – к затишью, вечером – к ветреной погоде. Так объяснял мне мой дедушка, – вдруг произнес он, будто очнувшись. А лотом протянул руку и до пояса натянул на себя и на нее простыню.
– Твоя мама живет в Эдинбурге? – через некоторое время спросил Мэтт, меняя тему.
Синти прикрыла простыней грудь.
– Нет. Ее больше нет на свете. – Он помолчал, потом произнес:
– Мне очень жаль.
– Брось. Не ты ведь ее убил. – Она провела рукой по лицу.
– Твою мать убили?
– Да.
– Кто?
– Язва желудка. Мама долю лечилась, но ничто не помогло, даже операция. – Синти ненадолго умолкла. – Мне было девять лет, когда она умерла. Мы с братом вернулись домой из школы, а мамы уже не было. Ее увезли. У нее очередной раз открылось кровотечение. Все получилось так… просто. – Синти сама не знала, почему делится с Мэттом воспоминаниями. Обычно она никому не рассказывала о своей семье.
– А как твоя мама выглядела? – спустя некоторое время спросил он.
Синти никак не ожидала подобного вопроса. Приподнявшись на локте, она взглянула на Мэтта и улыбнулась.
– Она была очень красивая. Пышные каштановые волосы и голубые глаза, которые искрились, когда она смеялась. – Синти погладила ладонью грудь Мэтта. – Нам с мамой очень нравилось гулять вдвоем. Мы оставляли отца и Найджела дома, а сами отправлялись на прогулку. По пути останавливались, чтобы поболтать с соседями, на углу спрашивали у бакалейщика, как поживает его супруга, у владельца книжного магазина справлялись о новинках.
Она грустно вздохнула.
– Должно быть, нелегко потерять мать в столь раннем возрасте, – негромко произнес Мэтт.
Синти прилегла на бок, подложив согнутую руку под голову и продолжая поглаживать его грудь копчиками пальцев.
– Да, мне пришлось нелегко. Нам всем пришлось нелегко.
Она вспомнила долгие месяцы тоски и своей обиды на судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41