Я выполнял последнее задание, порученное мне Управлением национальной безопасности. Все прошло успешно без применения оружия. – Кэл мрачно посмотрел на нее. – Но это уже не имеет значения, – резко добавил он. – Проследив за мной, ты сама подписала себе смертный приговор.
Глаза Эммы расширились, она вжалась спиной в дверь.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я собираюсь сделать все возможное, чтобы отобрать у тебя своего сына и запретить тебе с ним видеться.
Эти жестокие слова вонзились в ее сердце острым кинжалом. Потрясенная, Эмма раскрыла рот и беспомощно уставилась на него.
– Встретимся в суде, – произнес он ледяным тоном.
ГЛАВА 17
Эмма была безутешна.
Она плакала и ходила взад-вперед по комнате, пока не обессилела. Наверное, она умрет. Уж лучше такая участь, чем жизнь без Логана.
Моего малыша забрали.
Кэл, как и обещал, вынес ей смертный приговор, и помог ему в этом судья Риверз.
– Я внимательно изучил ваше дело и пришел к следующему выводу, хотя, должен признаться, это было непростое решение, – судья замолк и посмотрел на нее и на Кэла.
Во время паузы Эмма была готова лезть на стенку. Она изо всех сил вцепилась в руку отца, но тот сидел с непроницаемым лицом и даже не пошевелился.
– Я знаю, вы были хорошей матерью и опекуншей, мисс Дженкинс, – продолжил судья, – но…
– Нет! – воскликнула Эмма, вскочив на ноги. – Вы не можете отобрать у меня сына!
После этого она почти ничего не помнила, за исключением того, что судья с помощью удара молотка восстановил порядок в зале и громко приказал ей сесть. Остальные воспоминания были смутными. Возможно, она специально отгородилась от них, чтобы выжить. Патрик отвез ее домой, где кошмар продолжился. Когда Кэл приехал за Логаном, она ничего не видела из-за слез, застилавших глаза.
Это был самый ужасный день в ее жизни, и она никогда его не забудет, равно как никогда не простит Кэла за то, что он вырвал у нее из рук плачущего малыша и увез его.
– Ты будешь с ним видеться, – напряженно произнес он. Его лицо было мрачным. – Обещаю.
Ее отец выступил вперед и бросил на Кэла испепеляющий взгляд.
– Ублюдок! Ты все еще находишься в вертикальном положении только потому, что у тебя на руках мой внук. Иначе я бы…
– Папа, не надо, – произнесла Эмма надломленным голосом, хватая его за рукав.
Кэл пытался поймать ее взгляд, но она была не в силах на него смотреть и отвернулась.
– Мы поговорим позже, – пробормотал он и, забрав Логана и его вещи, ушел.
Опустошенная и эмоционально раздавленная, Эмма опустилась на колени и простонала:
– О боже, нет, я этого не вынесу.
Свернувшись калачиком, она долго лежала на ковре; все ее тело сотрясалось от рыданий.
За что? За что? За что?
Этот вопрос продолжал отзываться эхом у нее в голове вместе с многочисленными другими, на которые не было ответа. Как мог Кэл вырвать у нее из рук ее ребенка? Несмотря на то что она своими действиями привела его в ярость, Эмма надеялась, что, в конце концов, он над ней сжалится.
Но чуда не произошло, и она возненавидела его.
Хотя… зачем обманывать себя? Она так и не смогла возненавидеть Кэла, и в этом заключалась вся проблема. Несмотря на унижение и боль, которую ей причинил Кэл, он был ей небезразличен. Она любила его.
Именно любовь сделала ее уязвимой.
Слезы душили Эмму, и она глотала воздух, чтобы не задохнуться. Может, она зря старается? Может, ей лучше умереть? По крайней мере, она перестанет мучиться.
Тогда Эмма вспомнила, что сказал Патрик, прежде чем она попросила его оставить ее одну. Те слова дали ей слабую надежду, и она уцепилась за них, как утопающий за соломинку.
– Это еще не конец, дорогая. Мы вернем нашего малыша.
Но когда? Ее сердце обливалось слезами. Ей отчаянно хотелось взять Логана на руки, убаюкать его. Зазвонил телефон, но у нее не было ни сил, ни желания снять трубку. Несколько дней подряд Эмма вообще не отвечала на звонки. Она жила как во сне.
Эмма не могла вспомнить, когда в последний раз ела. Одна лишь мысль о еде вызывала у нее тошноту. Ее сил хватало лишь на то, чтобы почистить зубы и принять душ.
Она чувствовала себя так, словно Логан умер. У нее как будто вырвали кусок сердца.
Прижав колени к груди, она забылась беспокойным сном.
Если бы только…
Кэл повторял эти слова с тех пор, как забрал своего сына и вышел из дома Эммы. Меряя шагами комнату, Кэл пытался убедить себя в том, что поступил правильно.
Его дыхание было учащенным, чувство вины наполняло горьким ядом каждую клеточку тела. Он виноват перед Эммой. Мысль об этом не покидала его ни на секунду.
Перед глазами стояло лицо Эммы, искаженное мучительной болью. Она умоляла не забирать у нее ее сына, но он собирался первым же рейсом покинуть страну и больше никогда не возвращаться. Слава богу, он вовремя одумался и не сделал этого.
Кэл чувствовал себя несчастным, но знал, что Эмме еще хуже, чем ему. Он даже представить себе не мог, как ей сейчас больно. Выдержит ли она разлуку с сыном? Кэл содрогнулся. Ему хотелось выпить чего-нибудь крепкого, но он не стал, потому что теперь должен в одиночку заботиться о своем сыне. С тех пор как он привез Логана к себе домой, у него не было ни минуты покоя. Малыш постоянно плакал и звал маму.
Слава богу, сейчас он утомился и уснул. Прислушиваясь к тишине, Кэл пошел на кухню и достал из холодильника пиво.
Какой может быть вред от одной бутылки пива? Вдруг это поможет ему успокоиться и понять, что делать дальше. Вряд ли, заверил себя Кэл, проведя рукой по небритой щеке. Он находился в полной растерянности.
Разумеется, он мог накормить Логана и поменять ему подгузник, но был не в состоянии заменить ребенку мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32