Кто бы это мог быть в такое время? Кейт запахнула халат и потуже затянула поясок. Не иначе как Энджи что-то забыла и вернулась.
Убрав за ухо прядь волос, Кейт подошла к двери.
– Кто там?
– Сойер.
У нее пересохло в горле.
– Кейт, прошу тебя, открой.
В его голосе звучала безысходность. Кейт широко раскрыла дверь. В отблесках лунного света их глаза встретились. Он кашлянул, не зная, как начать.
– Извини, что время позднее, но у тебя горел свет. Я хотел тебя поздравить.
От волнения у него на лбу проступили капельки пота.
– Спасибо… А я… много раз собиралась тебя поблагодарить. За тот пакет, – закончила она шепотом.
– Меня благодарить не за что. – Сойеру было трудно говорить. – Это самое меньшее, что я мог сделать.
– Выпьешь чего-нибудь? Может быть, шампанского?
– Нет, я на минуту.
– Я рада, что ты зашел.
Его глаза подернулись влажной дымкой.
– Это правда?
– Да, – прошептала она, не понимая, как будет жить без него.
– Кейт, ради всего святого, не смотри так на меня. Ты, наверное, просто…
– Обними меня, Сойер, – сказала она.
Он прижал ее к груди.
– Кейт, у меня и в мыслях не было ничего дурного. – Он покрыл поцелуями ее губы, лицо, шею. – Я не сказал Харлену ни слова. Ни единого слова.
Кейт не хотела тратить время на объяснения. Она хотела только одного: наверстать упущенное.
– Ш-ш-ш, я знаю, – еле смогла она выговорить между поцелуями. – Прости. Я так виновата, что плохо о тебе подумала.
– Я люблю тебя, – повторял он. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю.
Они все еще стояли обнявшись в мерцании лунного света. Наконец Сойер отстранил Кейт и посмотрел ей прямо в глаза.
– Ты согласна выйти за меня замуж?
Ее глаза погрустнели. Она высвободилась.
– Я должна тебе сказать одну вещь.
– Что-то очень страшное? – поддразнил он.
– Когда родилась Эмбер… врачи сказали, что у меня больше никогда не будет детей.
Сойер сразу стал серьезнее.
– Это очень грустно, родная, но почему ты не отвечаешь на мое предложение?
– Ты мне как-то сказал, что хотел бы… иметь ребенка.
– Иди ко мне, – тихо позвал он.
Кейт со слезами бросилась к нему на грудь.
– Ничего страшного. Если мы захотим непременно иметь ребенка, можно будет усыновить какого-нибудь малыша.
Кейт подняла на него глаза:
– Ты говоришь так, чтобы меня не обидеть?
– Мне нужна ты. А все остальное приложится.
Она тихонько рассмеялась от счастья:
– О, Сойер Брок, как я тебя люблю.
– Я тебя тоже.
Вдруг она снова замерла.
– И еще одно.
– Что на этот раз?
– Эмбер. Должна тебя предупредить, что я буду всеми силами стараться скрасить ей жизнь.
– Предлагается поправка, – сказал Сойер. – Мы будем стараться.
Глава 52
В доме пахло Рождеством. В глиняных кашпо курились пучки ароматических трав. Кейт наряжала елку. У нее на руке висела последняя гирлянда. Елка уже блестела и переливалась игрушками, шарами и бусами, но Кейт почему-то непременно хотела найти местечко для этой последней гирлянды.
Она услышала какой-то шорох и решила, что это Сойер. Но ее муж безмятежно спал на кушетке. Оказалось, что это потрескивают дрова в камине.
Кейт с улыбкой смотрела на его умиротворенное лицо. Горькие складки у рта разгладились, черты лица смягчились. Семейная жизнь пошла ему на пользу, с нежностью подумала она. И ей самой – тоже. Они оба никогда прежде не знали такого покоя и счастья.
Они поженились через три дня после ее избрания на должность и с тех пор не могли наговориться друг с другом. Обоим выпало несчастливое детство. Может быть, по этой причине Кейт хотела, чтобы их первое Рождество стало настоящим веселым праздником. Она по традиции украсила дом живыми пуансеттиями и ветками омелы и даже напекла печенья и пирожных. Сойер всячески подшучивал над ней за то, что первая порция печенья подгорела.
Кейт широко улыбнулась, вспомнив, как он уплетал подгоревшее печенье. Когда он признался, что у них в семье никогда ничего не пекли, у нее навернулись слезы.
– Пора бы остановиться, – охрипшим со сна голосом сказал Сойер. Он встал и направился к ней в одних трусах и майке. – Что может быть прекраснее, чем само совершенство.
– Чудесная елка, правда?
– При чем тут елка?
Она не успела обернуться, как он обнял ее сзади и потерся носом о ее шею.
– М-м-м, как ты вкусно пахнешь. Так бы тебя и съел!
– Сойер, у тебя только два желания: либо сесть со мной за стол, либо лечь со мной в постель.
Он посмеялся, просунул руку в вырез ее легкого домашнего платья и обхватил полную грудь.
– Это потому, что я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, – откликнулась она.
– Докажи! – с горячностью попросил он.
Она приблизила губы к его лицу и прильнула к нему всем телом, чувствуя, как в нем нарастает страсть.
– Я не могу насытиться тобой, – шептал он, стягивая с нее платье и увлекая за собой на мягкий ковер. – Кто бы мог подумать, что ты, такая ласковая, такая горячая, – это и есть строгая судья, восседающая на троне.
– Не говори глупостей. Лучше поцелуй меня.
Теперь слова были не нужны. Он ласкал ее тело то руками, то языком. Кейт дрожала от нетерпения. Наконец она не выдержала и взмолилась:
– Прошу тебя… Я хочу настоящей близости.
– Родная моя, – прошептал он и поднялся над ней, словно собираясь взлететь, а потом опустился и заполнил ее целиком. – Хочу быть сверху.
В следующую минуту у Кейт вырвался стон наслаждения, потом еще, еще. И они оба захлебнулись от счастья.
Им удалось на короткое время утолить свою жажду. Кейт не понимала, как она прожила столько лет, не подозревая, что значит по-настоящему любить и быть любимой. Сойер протянул руку и кое-как прикрыл их наготу ее платьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103