– Из-за нее я весь оплеван – и этого ей не спущу.
Сойер прищурился:
– Как вы с ней познакомились?
– До своего назначения она несколько лет работала поверенным в делах от фирмы «Джонс и Страссберг». – Харлен полез в карман, достал носовой платок и вытер лоб.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Сойер, хотя уже понял, что ему предстоит услышать. Он внимательно изучил все, что касалось деятельности Кейт Колсон, но хотел послушать, как распишет этот конфликт сам Харлен.
– Короче говоря, она была моим поверенным и проявила себя с наилучшей стороны. Но стоило ей сесть в судейское кресло, как она слишком много о себе возомнила. – Харлен снова вытер лоб. – Она пролезла на этот пост только благодаря моей протекции. Вот так-то: пока я был ей нужен – вела себя как шелковая, а получила свое – и физиономию воротит.
– Чем же именно она провинилась?
– Я всего-навсего просил замолвить за меня словечко, а она – ни в какую.
– Конкретно, Харлен. Мне нужны подробности.
– Когда шла тяжба о земельных участках, я попросил се посодействовать.
Сойер вернулся к столу и сел.
– А она отказалась.
Сойер просто констатировал факт, и Харлен это отметил.
– Тебя как будто это не удивляет, – обвиняющим тоном сказал он.
– Не удивляет, – подтвердил Сойер. Не дав Харлену раскрыть рот, он продолжал расспрашивать: – Что именно вы попросили ее сделать? Повлиять на другого судью?
– Точно. Так эта мерзавка задрала нос и отказалась, а я по ее милости потерял кучу денег.
– Но ведь это еще не все?
– Все. – Харлен избегал его взгляда.
– Вы уверены?
– Уверен.
Сойер не поверил ему, но настаивать не стал.
– Что же я могу для вас сделать? У судьи Колсон все чисто. У нее безупречный послужной список и незапятнанная репутация.
– Мне нужно, чтобы ты помешал ей победить на предстоящих выборах. Только и всего.
– Но с этим могут возникнуть сложности.
– Возможно, однако я тебе недаром деньги плачу. Так что сложности сложностями, а ты расстарайся. Всегда можно раскопать какие-нибудь старые грешки.
Сойер почесал в затылке, потом посмотрел Харлену прямо в глаза:
– А вдруг не получится?
– Смотри на вещи трезво, – саркастически посоветовал Харлен. – Безгрешных людей не бывает. Вес мы не ангелы.
Наступила неловкая пауза, нарушаемая только шумом проносящихся по улице машин.
– А если я откажусь? – спросил наконец Сойер.
– Не откажешься. Я тебя купил с потрохами.
– Никому не дано меня купить.
Слова Сойера прозвучали угрожающе, но еще более зловещим был тон, каким он их произнес. Он с холодной яростью подчеркнул каждое слово. Харлен побледнел. Они не сводили глаз друг с друга; шла битва характеров.
Харлен сдался первым и примиряюще сказал:
– Ссориться ни к чему. Нам делить нечего: ты мне, я тебе. – Он ухмыльнулся. – Не подмажешь – не поедешь.
– Харлен…
Мур жестом приказал, ему замолчать и поднялся со стула.
– Копни ее прошлое, поговори с сотрудниками Джонса и Страссберга. Люди разное болтают про ее головокружительную карьеру.
– Вы хотите сказать, она приземлялась в горизонтальной плоскости?
– Похоже на то. Выясни, кто на нее имеет зуб, натрави газетчиков. Ты, кстати, знаешь репортера по имени Мик Престон?
– Знаю.
– Так вот: если в яблоке завелся червяк, Мик его откопает, а потом раззвонит по всему свету.
– Он и сам как червяк.
Харлен запрокинул голову и зашелся смехом:
– Я, признаться, того же мнения.
Сойер знал, что с Харленом бесполезно спорить: если он решил отомстить, ничто не заставит его отказаться от выношенных планов. Сойеру оставалось только прикусить язык и на досуге обдумать, как быть с поручением Харлена.
Видя, что Сойер ему не возражает, Харлен пошел к выходу. У самой двери он обернулся и коротко приказал:
– Позвонишь мне.
Когда за Харленом Муром захлопнулась дверь, Сойер ударил кулаком по столу и в сердцах выругался.
Томас Дженнингс растянулся на диване и оглядел номер. Что ж, размышлял он, для московской гостиницы очень даже неплохо. Это, конечно, не «Ритц-Карлтон» в Нью-Йорке, но особых жалоб нет. Русские ему буквально смотрят в рот, ожидая чуда. Томас рассмеялся вслух. Может быть, когда-нибудь и дождутся.
Да, думал он, устраиваясь поудобнее на подушках, у него теперь есть все. Успех его миссии превзошел все ожидания: деньги текут к нему рекой. Его жизнь была бы совсем безоблачной, если бы не налоговое управление.
По лицу Томаса пробежала тень. Он встал и прошелся по комнате. Из окна виднелись очертания Кремля. Солнечные блики играли на золотых куполах соборов. «Какая ирония судьбы, – подумал он, – столько золота изводят зря в стране, где половина населения живет впроголодь». Однако не надо судить слишком строго. Ведь пожертвования на нужды его церкви делают в основном обделенные судьбой.
Он твердо решил, что не расстанется с этими деньгами. Перед отъездом в Россию ему опять звонили эти крючкотворы из налоговой инспекции. Если они не отстанут, у преподобного Томаса Дженнингса могут быть серьезные неприятности. Хорошо, что у него влиятельный тесть, который не раз выручал его в трудную минуту. Если нужда заставит, можно будет опять к нему обратиться. Старик ради своей драгоценной доченьки готов на все.
Томасу нестерпимо захотелось выпить. Он подошел к бару, содержащему целую коллекцию бутылок, и смешал себе мартини. Опустошив стакан, он вздохнул с облегчением. День обещал быть удачным. К черту налоговое управление. К черту тестя. К черту все, что было раньше.
Надо думать только о будущем. Проповедуя Священное писание, он сколотил неплохой капитал и, что самое главное, сумел частично утаить его от жены и тестя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103