– Я его не предам. – Голос Лии дрогнул. – Он хороший, добрый…
– Тебе необходимо нечто большее, чем доброта. Ты должна чувствовать, что рядом с тобой – в тебе – есть мужчина…
Лия отшатнулась:
– Нет!
– Да. – Дэлтон смотрел на нее с мольбой.
Она хотела что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Лия перевела дыхание. Дэлтон вполголоса чертыхнулся и, повернувшись к ней спиной, снял трубку:
– Слушаю.
Почему-то он долго молчал, а потом приглушенно произнес:
– Я передам.
Лия, сама не зная почему, заподозрила неладное. Возможно, ей показалось, что он говорит упавшим голосом. У нее бешено застучало сердце.
– Дэлтон, – сдавленно окликнула она.
Он обернулся с выражением муки на лице:
– Звонили… насчет твоего мужа.
Лия прижала руки к груди. У нее закружилась голова.
– Он… он умер?
– Прости, но это так.
Она шевелила губами, не произнося ни звука, и вдруг медленно осела на ковер.
– Лия! – донесся до нее возглас Дэлтона; больше она ничего не слышала.
Глава 27
Через шесть месяцев
Лия не могла поверить, что после смерти Руфуса прошло всего шесть месяцев. Они тянулись словно годы. Ее жизнь изменилась и в то же время осталась прежней.
День благодарения, Рождество, день рождения Коти, которому исполнилось шесть лет, – все эти события будто обошли ее стороной. Она делала все, что от нее требовалось: рано вставала, готовила сыну завтрак, отвозила его, как он с гордостью говорил, «в настоящую школу» и ехала на работу.
Коти наконец-то стал первоклассником. Он перенес смерть отца менее болезненно, чем опасалась Лия. Но его оберегали от тяжелых потрясений. Когда исход болезни был предрешен, Руфус настоял, чтобы его положили в больницу, поэтому Коти не видел предсмертных мучений отца.
Сердце Лии отогревалось только рядом с сыном. Она улыбалась, читала ему книжки, расспрашивала о школе, окружала его любовью. Иногда ее охватывал безумный страх потерять единственного ребенка.
Она казнила себя за поездку в Лас-Вегас. Ей следовало оставаться рядом с Руфусом, держать его за руку, скрашивать его последние минуты своим участием.
Вместо этого она улетела в другой город, с другим человеком. Как это ни ужасно, она находилась в его номере, когда позвонила Софи. Лия так и не спросила подругу, как ей пришло в голову соединиться с Дэлтоном. Подразумевалось, что Софи сначала позвонила в номер, где проживала Лия. Хотя вслух не произносилось ни слова, Софи явно что-то заподозрила – Лия это чувствовала. Ее огорчало, что кто-то может превратно истолковать обстоятельства той поездки.
Однако даже эти мысли отступили на задний план, когда Лия в полной мере осознала, что Руфуса больше нет. В день похорон она сидела в маленькой часовне между матерью и сыном. Перед ними стоял гроб, убранный венками из летних цветов.
У нее не было слез. Она сидела как призрак, не ощущая собственного тела. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то посторонним. Только позднее, стоя у края могилы и опуская розу на крышку гроба, Лия поняла, что ее жизнь с Руфусом закончена. Мимолетные встречи с Дэлтоном тоже закончены.
Ей нужен был только Коти, и больше никто.
Лия отошла от гроба. Ее душили слезы. Она почувствовала, что Коти жмется к ней, и взяла его за руку. Руфус сказал бы ей, чтобы она не сдавалась, чтобы постаралась обеспечить Коти достойное будущее. Ради сына она обязана идти по жизни с высоко поднятой головой.
Когда священник выразил ей последние соболезнования, она заметила Дэлтона, стоявшего поодаль. Увидев, что Лия направляется к машине, он поспешил ей навстречу.
– Если я могу хоть чем-нибудь…
– Знаю, – глухо сказала Лия, не дав ему договорить. Ей хотелось закричать, потребовать, чтобы он не вмешивался в ее жизнь. Однако она промолчала, потому что рядом стоял Коти. Была и другая причина: Дэлтон по-прежнему оставался ее боссом, а ей теперь как никогда приходилось держаться за свою работу.
Лия смутно помнила, что произошло в отеле после звонка Софи. Она очнулась в медицинском кабинете отеля и увидела склонившегося над ней врача, а за его спиной – Дэлтона.
Как только она смогла подняться, они с Дэлтоном помчались в аэропорт. Между ними не было сказано и десятка слов. Лия чувствовала, что Дэлтон хотел бы как-то утешить ее, но любая неосторожная фраза могла оказаться роковой. Понимая это, он молчал.
На кладбище, во время похорон, Лия заметила, что Дэлтон разговорился с ее сыном. Ей захотелось схватить Коти в охапку и убежать прочь, но надо было терпеть.
– Мне очень жалко твоего папу. – Дэлтон наклонился, чтобы смотреть прямо в глаза Коти.
– Мне тоже, – тихо отозвался мальчик, ковыряя носком ботинка мягкую землю.
– Ты теперь единственный мужчина в семье.
Коти поднял голову:
– Вот и мама точно так же говорит.
Дэлтон взглянул на Лию, но она отвела глаза, боясь, как бы он не прочел ее мысли.
– Мама права, – кивнул Дэлтон.
– Мой папа сейчас на небе, где ангелы.
– Конечно.
– Мама сказала, мы с ним там встретимся.
Дэлтон неловко прочистил горло:
– Да, наверное.
– А у тебя есть дети?
Лия окаменела, но тут же одернула сына:
– Коти, сколько раз…
– Ничего, ничего, – перебил Дэлтон, обращаясь к Лии, но не сводя глаз с Коти. – Как тебе сказать… в общем, нет.
– А почему?
– Коти!
– По разным причинам. Мне не так посчастливилось, как твоим родителям: у них замечательный сын.
Коти долго обдумывал эти слова, а потом не к месту сказал:
– Раз мой папа теперь на небе, приходи посмотреть, как я играю в баскетбол, ладно?
Лия поперхнулась. На этот раз она не стала делать сыну замечаний: в его голосе сквозила щемящая тоска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102