– Успокойтесь, миссис Браунинг, – усмехнулся Калеб. – В этом доме две спальни. – Лицо его превратилось в застывшую маску. – Так что вам не следует бояться, что в вашу постель заберется громила и переломает вам кости. Надо сказать, что я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно.
От его злобного тона она вспыхнула.
– А вот грубить совсем не обязательно! – выпалила она в ответ.
Он хмыкнул и презрительно усмехнулся:
– Извините, если обидел вас.
– С чего вы взяли, что я обиделась?
– Ну, я…
Он внезапно сделал шаг от камина и провел рукой по волосам.
– Забудьте о том, что я сказал. Эта игра уже начинает мне надоедать.
– Прошу вас… я только хотела объяснить. – Блэр понимала, что загнала его в угол, но самолюбие мешает ему в этом признаться.
– Нечего тут объяснять. Вы сделали свой выбор, – раздраженно буркнул он. – Чтобы окончательно рассеять ваши подозрения, скажу, что я точно так же не горю желанием лечь с вами в одну постель, как и вы.
«Лжец! Ты презренный лжец, Хант! Кого ты пытаешься обмануть? – Он, не отрываясь, смотрел на Блэр, которая застыла посреди комнаты, как испуганная лань. Она чертовски хороша: сияющие мягкие локоны, нежная кремовая кожа. Она разжигала его кровь как никто другой. – Ты хочешь ее до безумия».
Калеб с трудом перевел дух и, пробормотав проклятие, повернулся, чтобы уйти.
Блэр попятилась и пролепетала:
– Я, пожалуй, пойду в свою комнату.
– Ступайте, леди, не буду вам препятствовать.
На следующее утро Блэр проснулась довольно рано. День выдался солнечным и ярким, как только что отлитый золотой слиток, и ей показалось, что вчерашние треволнения растаяли, как туман над горами. И даже язвительная фраза Калеба: «Я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно», – больше не злила ее.
Но сердце ее дрогнуло, стоило ей вспомнить о Калебе. Что и говорить, он самый несносный и в то же время самый привлекательный из всех мужчин.
Накануне вечером после неприятного разговора Калеб проводил ее в отдельную спальню. Бросив ее чемоданы посреди комнаты и показав, где находится ванная, он вышел, захлопнув за собой дверь.
Оставшись одна, Блэр сначала даже обрадовалась. Потом приняла душ и улеглась в постель, но заснуть не смогла и долго лежала с открытыми глазами на жестком матрасе, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся из соседней комнаты. И только услышав скрип пружин, Блэр смежила веки. Что удивительно, она сразу же заснула.
И теперь, стоя у открытого окна и наблюдая за пташками, щебечущими на ветках, она решила, что предстоящий день не так уж плох. Потянувшись и слегка приподняв копну волос на затылке, она еще немного помедлила у окна, любуясь красотой весеннего солнечного утра. Прекрасно понимая, что проволочки не ускорят ее возвращения домой, она со вздохом отошла от окна.
Схватив самый большой чемодан, Блэр взвалила его на кровать и принялась рыться в нем. Надо бы распаковать и разложить все вещи, что она взяла с собой, но сейчас у нее не было сил этим заняться. Да к тому же ей претила мысль о том, чтобы раскладывать личные вещи по чужим полкам.
Блэр натянула на себя желтую хлопковую блузку и джинсы, затем, схватив косметичку со стола, вышла в коридор и направилась в ванную. Ее мучителя нигде не было видно, и это ее обрадовало.
Спустя минут двадцать, сделав макияж и заколов волосы на затылке двумя желтыми заколками, Блэр почувствовала аромат жареного бекона и поспешила вниз по лестнице.
Калеб стоял у плиты спиной к двери и жарил бекон, орудуя длинной вилкой с острыми зубцами. Блэр застыла на пороге, уставившись на него как зачарованная. Настоящий медведь! И в то же время сложен как бог – мускулистый и подтянутый. И почему, спрашивается, она решила, что он не подойдет ей в качестве манекенщика? Непонятно.
Блэр неуверенно приблизилась к нему. Калеб отложил вилку и обернулся.
– Доброе утро, – промолвила она, не поднимая глаз.
– Как спалось? – вежливо осведомился Хант, потянувшись к кофеварке. Не спрашивая Блэр, налил чашку кофе и протянул ей.
Она взяла у него чашку и, пробормотав слова благодарности, уселась в кресло со стальными ножками под стать столу.
– Неплохо. Кровать похожа на мою – такая же жесткая.
Он усмехнулся:
– Я приготовил бекон и яйца. Как вы на это смотрите?
– Положительно, – радостно откликнулась она. Взаимная неприязнь, похоже, исчезла с наступлением утра. Все разногласия улажены, и теперь они могут приступить к работе.
Калеб разложил завтрак по тарелкам. Блэр невольно вытаращила глаза на огромные порции, но промолчала и, взяв вилку, принялась за еду. Она и не думала, что так проголодалась. Что ж, неудивительно: кроме сандвича с цыпленком и салатом, у нее со вчерашнего дня не было во рту ни крошки.
Они позавтракали в молчании. Дверь на террасу была открыта, и из сада доносились щебетание птиц и шелест листвы.
Почувствовав, что не может более проглотить ни кусочка, Блэр отставила тарелку. Калеб сделал то же самое, с той лишь разницей, что его тарелка была пуста. Он поднес чашку ко рту, и Блэр засмотрелась на его руки. Чашка почти исчезла в широких ладонях.
– Что у нас сегодня по плану? – спросила Блэр.
Встав из-за стола, она собрала тарелки и отнесла их в раковину, намереваясь вымыть.
Калеб помолчал, закуривая сигарету, и окинул ее пристальным взглядом. Она похожа на девочку-подростка – стройная, хрупкая фигурка, тоненькие, как у пташки, ключицы виднеются сквозь тоненькую ткань блузки. Волосы сияют в солнечных лучах, от них исходит тонкий аромат дорогого шампуня. Она – сама женственность и изящество.
«Да, эти две недели обещают быть чертовски длинными и тяжелыми», – невольно подумалось ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59