К тому же это был последний день ее пребывания в доме Эшли.
Брук попыталась одеться как можно наряднее в надежде, что это придаст ей уверенности, – последнее ей было просто необходимо в присутствии Эшли.
Она выбрала платье из шелка цвета беж, облегавшее фигуру, с глубоким круглым декольте и длинными свободными рукавами, и открытые туфли на высоких деревянных каблуках. Высокие каблуки делали ее значительнее в собственных глазах. Она приложила массу усилий, чтобы как можно лучше выглядеть в этот вечер – их с Эшли прощальный вечер. Хотя сама не понимала, зачем так наказывает себя. Возможно, ей хотелось в последний раз увидеть в его глазах прежнее желание и надежду.
Однако в гостиной она увидела чужого, холодного, равнодушного человека. Если бы не старый Эли, Эшли вообще сделал бы вид, что не замечает ее. За столом Брук, Эли и Мэдж перекидывались редкими словами. Спокойная и выдержанная Мэдж взяла на себя роль своеобразного буфера. Эшли с бесстрастным видом отмалчивался, лишь иногда отвечал на вопросы тетки и деда. Брук, заметив недоумение на их лицах, готова была дать пинка Эшли.
Хотя сама она изо всех сил старалась даже не смотреть в его сторону, это было невозможно. Брук поймала себя на том, что жадно вдыхает его запах. Высокий широкоплечий мужчина словно заполонил собою всю комнату. На нем был дорогой костюм и рубашка с расстегнутым воротом, так, что бронзовая шея и грудь оставались открытыми. Каждый раз, когда ее взгляд падал на Эшли, у Брук прерывалось дыхание.
После ужина тетушка пригласила всех в малую гостиную выпить коктейль. Даже Эли выразил такое желание. Брук просто не могла отказаться.
Эшли побыл с ними совсем недолго и, сославшись на то, что необходимо просмотреть какие-то документы, ушел. За весь вечер он обратился к Брук один-единственный раз – сообщил, что утром они вылетают ровно в восемь. Вскоре Эли, Мэдж и Брук, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по комнатам.
Утром Брук проснулась рано. Прежде чем спуститься вниз и выпить чашку кофе, она приняла душ, облачилась в дорогу в джинсы и майку, а затем быстро уложила в сумку свои вещи. Ей не хотелось заставлять Эшли ждать ее. В семь утра она уже была готова. Потом девушка решила узнать, удобно ли спозаранку зайти к Эли, чтобы попрощаться. Ей понравился дед Эшли.
Пытаясь скрыть подавленное состояние, Брук вошла в кухню с деланно бодрым видом. Там уже хлопотала Мэдж.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, дорогая, а вы? Надеюсь, хорошо спали?
– Благодарю, отлично.
Брук знала, что ей не провести тетушку Эшли – та не могла не заметить синих кругов под глазами девушки, которые не удалось скрыть даже под слоем пудры. К тому же ее племянник вел себя вчера более чем странно. Было ясно: что-то произошло. Тетушка Мэдж была слишком хорошо воспитана, чтобы расспрашивать, однако весь вид хозяйки дома говорил о том, что она чем-то озабочена.
– Садитесь, я налью вам кофе.
– Не беспокойтесь, я сама, – улыбнулась Брук.
Устроившись за столом с чашкой дымящегося кофе, Брук увидела тарелку с печеньем и свежие фрукты. Не устояв перед соблазном, она с удовольствием отведала и то и другое. Накануне вечером она почти ничего не могла есть и только сейчас поняла, как голодна.
– Вы видели Эшли утром? – осторожно спросила Брук.
– Нет, – отозвалась Мэдж. – Насколько я знаю, он еще не встал. – И продолжила: – Не понимаю, что на него нашло. Никогда еще не видела его таким раздраженным. Ему необходимо учиться держать себя в руках. Пора мальчику остепениться и устроить свою жизнь.
Брук понимала, на что намекает тетушка Мэдж, но ничего не могла ответить. Она знала, что во вчерашней неуравновешенности Эшли отчасти виновата сама. Но было еще что-то, в этом она была уверена. Надо очень любить человека, прежде чем сможешь понять его чувства. Да, Эшли тянет к ней, но любви – нет!
Извинившись, Брук ушла в малую гостиную. Ей не пришлось долго ждать. Ровно в восемь Эшли стремительно вошел в комнату. Он был в легких брюках и спортивной рубашке с открытым воротом.
Взглянув на него, Брук вдруг поняла, что любит этого человека. Она не смогла бы сказать, когда возникло это чувство, но оно было реальностью, которую она не могла отрицать. Мысль, что она больше его не увидит, разве как-нибудь случайно, просто убивала ее.
Кинув на Брук равнодушный взгляд, Эшли вдруг сказал:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо, – с горечью отозвалась Брук, – именно это мне и хотелось услышать.
Эшли смягчился:
– Ты готова к отъезду?
Стараясь не встретиться с ним взглядом, Брук коротко ответила:
– Да.
Она не собиралась так легко простить ему только что сказанную грубость и вчерашнее поведение за ужином.
Для нее оставалось загадкой, почему она не влюбилась в человека одного с ней круга, с которым у них были бы схожие интересы? Ведь вернуться в спорт по-прежнему было главным ее желанием.
На прощание с Мэдж ушли считанные минуты, и Брук не успела опомниться, как уже сидела в самолете.
Возвращаясь в Гонолулу, они практически не разговаривали – мешал шум мотора. Брук была этому даже рада. Поддерживать из вежливости пустой разговор было для нее невыносимо. Иногда в голове мелькала мысль о том, что, возможно, Эшли Грэм передумал жениться на ней. Ведь он ни разу не попытался упомянуть об этом. Видимо, он смирился с ее ответом и думает только о том, как поскорее доставить гостью домой.
Однако, остановив машину у крыльца дома Джонатана, Эшли вдруг сухо сказал:
– Я приеду завтра утром, обсудим предстоящую свадьбу.
Наклонившись, он крепко, но холодно поцеловал ее в открытый от удивления рот, выскочил из автомобиля и стал выгружать из багажника ее вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61