У Натальи часто-часто забилось сердце. Что же ответить ему? А! Ответит, что чувствует.
— Можешь.
— Наташа, я так боялся! У вас с Пашей такая любовь была! Думал, ты ни на кого больше смотреть не захочешь. А уж на меня тем более.
— Почему тем более?
— Ну, ты такая красивая, сильная. А теперь еще известная писательница.
Приехали! Он уже известностью ее попрекает!
— А я, Наташа, такой. Ну, обычный.
— Может, потому я ни на кого больше не смотрела, а на тебя обратила внимание. Ты, Никита, такой, как есть. Естественный, привычный и не пафосный. Мне с тобой легко и хорошо. И, по-моему, ты меня понимаешь.
— Я буду всегда стараться тебя понимать. Обещаю. Слушай, а если нам прямо сейчас встретиться? Или у тебя младшая девица дома?
— Она до вечера в детском саду. Но ко мне нельзя. Лиза в любой момент заявиться может.
— Тогда давай за тобой заеду.
— Ладно. Только не прямо домой, а к метро. Я туда подойду.
— Пароль нужен? — хохотнул он.
— Обойдемся. — В голосе ее прорезались давно не звучавшие звонкие нотки.
— Через полчаса успеешь?
— Да.
— Тогда выезжаю.
Сердце у Натальи продолжало колотиться. Он фактически признался ей в любви! Признался, когда она думала, что он даже видеться с ней теперь не захочет! И как же было хорошо на душе! Она чувствована себя, словно влюбленная школьница. Теперь самое главное — незаметно смыться из дома, пока не явилась Елизавета и не начала задавать ненужные вопросы. И впрямь как школьница! Только те от родителей скрываются, а она от детей! Ох, Наталья, это даже не вторая молодость, а вторая юность!
Она заметалась по квартире, пытаясь одновременно краситься, одеваться и причесываться. Потом, воровато озираясь, выбежала из дома и поспешила к метро. В условленном месте уже стояла его машина.
Плюхнувшись на сиденье, она тяжело перевела дух.
— Уф-ф! Удрала! — Никита громко расхохотался.
— Тебе сколько лет?
— Неприличный вопрос задаешь.
— Да я не в том смысле. Смываешься из дома, как школьница.
— Что поделаешь, если есть три шпиона.
— Боишься, они не примут меня?
— Боюсь вообще думать по этому поводу. — Призналась она. — Да мы с тобой еще сами не знаем, как у нас… как мы…
Она умолкла, не находя слов. Да и нужны ли они сейчас?
— А мы не будем спешить, — дотронулся до ее руки он.
— Да. Нам самим еще надо… — она опять недоговорила. Все между ними было еще так зыбко — разрушить боязно.
— Поехали, — он развернул машину.
— Куда? — спросила она.
— Ко мне.
— К тебе? — потрясенно воскликнула Наталья.
Он повернул лицо к ней.
— А у тебя есть другое предложение? Где мы еще сможем по-человечески поговорить? Не на лавочке же в парке.
— Не знаю, — растерянно пролепетала она.
— К тебе нельзя, — продолжал Никита. — Значит, осталось только ко мне.
А чего она, собственно, боится? И впрямь, что ли, в школьницу превратилась? Взыграли рудименты подросткового воспитания: приличная уважающая себя девочка не пойдет одна в гости к мальчику! Наверное, Варьку надо было с собой взять. Наталья живо представила себе лицо Никиты, появись она и впрямь вместе с Варькой, и ее разобрал нервный смех, да такой, что она долго не могла остановиться.
— Ты что? — испугался Никита.
— Не обращай внимания, — хохоча, отмахнулась она.
— Нет, так нечестно. Может, я тоже хочу посмеяться.
— Никита, да я над собой смеюсь.
— Все-таки расскажи. Вдруг пойму.
— Да, понимаешь, вдалбливают нам родители с детства всякие прописные истины, а потом они вылезают в самый неподходящий момент и мешают жить.
— Увы, не доходит.
— Ну, ты сказал, что везешь меня к себе, а мне вдруг так стыдно сделалось, неудобно, что я одна к тебе еду.
— А надо было с подругой, — фыркнул, в свою очередь, он.
— Ага! Теперь тебе смешно!
Он сделал серьезное лицо и сказал:
— Вообще-то совсем не смешно, Наоборот, это доказывает, что тебя хорошо воспитывали.
И тут же его губы расплылись в улыбке.
Они доехали до обычной панельной многоэтажки в Филях. Дом, как большой океанский корабль, словно плыл в густых волнах зелени.
— Собственным особняком пока еще не обзавелся, — виновато развел руками Никита. — Так что прошу пожаловать в мои двухкомнатные апартаменты на девятом этаже.
В лифте они поднимались молча. А в квартиру вошли, не произнося ни слова. А вот, закрыв за собою входную дверь, Никита, глядя в глаза Наталье, тихо и очень серьезно сказал:
— Знаешь, по-моему, твоя мама не зря учила тебя не ходить одной к мужчине. Она совершенно права. Очень это опасно.
— В каком смысле? — не дошло до Натальи.
— В самом прямом, — выдохнул Никита и притянул Наталью к себе.
IX
Наталья сидела на кухне у Варвары и, поминутно оглядываясь на неплотно прикрытую стеклянную дверь, шептала:
— Ты представляешь, в первый раз в жизни изменила Паше!
— Слушай, ты извращенка, — покачала головой Варя. И, тоже кинув опасливый взгляд на дверь, продолжила: — Надо же так все вывернуть. Кому ты изменяешь? Павла три года нет.
Умом-то я понимаю, — жалобно отозвалась Наталья. — Но все равно себя виноватой чувствую. Вот когда с первым мужем развелась, а потом появился Паша, никакого чувства вины не было. Наверное, потому, что с тем отношения у нас закончились. А с Пашей мы расстались, когда любовь не ушла. Ей продолжаться бы и продолжаться, а его не стало. Вот и не могу отделаться от чувства, что виновата перед ним. Он-то меня любить не перестал, может, где-то там, где он сейчас, продолжает любить, а я его бросаю. Другой у меня появился.
— Прекрати этот мазохизм. Ни перед кем ты не виновата. Павел тебя покинул. А тебе еще жить да жить. И ребят поднимать. А мужика стоящего нашла — радуйся, благодари судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32