"Только б найти... и уговорить", - подумал он, выходя на улицу.
На Ключе было пять минут двенадцатого. Он вспомнил о назначенной
встрече и ускорил шаг, не переставая высматривать Снеера. Сейчас ему были
важны даже не остальные тридцать пять желтых от Филипа. В ближайшее время
он обойдется и без них, а потом... Потом их будет сколько душе угодно...
Если, конечно, все пройдет нормально. Сейчас дело было в обыкновенной
профессиональной порядочности. Кроме того, он чувствовал некоторую
симпатию к тому молодому, немного затюканному парню.

Как обычно перед полуднем, в баре была толкучка и гомон, но почти
никто не засиживался дольше чем требовалось, чтобы выпить кофе или кружку
пива. Снеер подождал несколько минут, пока освободится его постоянное
место в углу, потом уселся на высоком стуле и погрузил усы в пену. Хлебнув
первый сегодня глоток хорошего пльзеньского, постепенно успокаивался.
Учащенный пульс приходил в норму. Немного алкоголя придавало ясность
мыслям. Именно здесь, в шуме множества накладывающихся один на другой
разговоров, звоне бокалов и бульканье дозаторов, отмеряющих напитки, он
чувствовал себя прекрасно. Здесь он был в безопасности, надежно укрытый
среди десятков постоянно сменяющихся лиц, в самом центре города. Как
маленький мудрый змей в тропических джунглях, пользующийся данной ему
способностью к мимикрии, он скользил, не замечаемый ни врагами, ни теми,
благодаря которым мог существовать.
Он всегда выпивал свое предполуденное пиво, зная, что, если захочет,
может получить и вторую, и третью, и даже четвертую кружку. Однако обычно
он брал не больше двух. Он слишком ценил свой ясный, быстрый ум (которому,
между прочим, был обязан и этим пивом), чтобы затуманивать его чрезмерной
дозой алкоголя. Однако то, что он мог бы ограничивать себя в случае
необходимости, давало ему особое удовлетворение. Сознание это было одним
из основных элементов, от которых зависело ощущение безопасности в этом
баре, в этом городе и вообще в этом мире.
С тщательно отмеренной медлительностью он время от времени
поворачивал голову, когда звонок оповещал кого-либо из клиентов, что его
месячный лимит пива или чего-то там еще истек на предыдущей порции. Порой,
когда он был в особо хорошем настроении, а посетитель ему нравился, Снеер
как бы нехотя сползал с высокого стула в углу (постоянное место в углу
тоже относилось к элементам, придающим ощущение безопасности: он любил,
чтобы у него были защищены тылы и один из флангов) и слегка отодвигал в
сторону незадачливого потребителя, который обычно с глуповатой миной
таращился на автомат. Потом вкладывал свой Ключ в прорезь и получал две
большие кружки пива. Получал он их безотказно - безразлично, в понедельник
или субботу - и небрежно пододвигал одну под нос изумленному гостю либо,
слегка ударив кружкой о кружку, произносил какой-нибудь тост, как правило,
ни к селу ни к городу.
Сегодня его такие номера не интересовали. На четвертой кружке он
отметил, что даже пиво не доставляет удовольствия. В голове слегка шумело,
а голоса вокруг начинали сливаться в монотонный гул.
Снеер отставил недопитую кружку и бездумно глядел сквозь витрину на
людской поток, льющийся мимо бара. Он был раздражен и взъярен самым
скверным из возможных способов, разъярен безнадежно, ибо виною всему был
сам... Гораздо легче перенести любое разочарование, когда можно обвинить в
этом кого угодно, только не себя...
"Как последний идиот! Как законченный шестиряк! - с отвращением думал
он о себе. - Позволил поймать себя столь примитивным образом, клюнул на
такой трюк!"
С тех пор как он стал заниматься рейзерством, он прекрасно знал, что
время от времени кто-то попадается по той или иной причине. Но до сих пор
это были случаи довольно редкие. Среди коллег по делу относительно этого
кружили разнообразнейшие легенды и анекдоты. Подобный провал - всегда
нечто такое, о чем потом долго рассказывают. А тут - извольте! Глупое,
идиотское дело...
Снеер еще раз пробежал мысленно все сегодняшнее утро (если так можно
назвать время между десятью, когда он выбрался из постели, и двенадцатью).
День начался нормально. Он проснулся в ночевочной кабине средней руки
(при его занятиях было нежелательно иметь постоянное место жительства, а
пользоваться лучшими отелями значило вызывать подозрения), потом бесцельно
направился в центр города, рассматривая магазинные витрины и девичьи
ножки. Зашел в парикмахерскую, побрился в автомате и принял электромассаж,
чтобы придать физиономии сорокалетнего мужчины вид тридцатилетнего.
Собственно, сегодня делать было нечего. Последний клиент вполне
прилично расплатился с ним. Это давало возможность по меньшей мере месяц
не утруждать себя, но Снеер не любил слишком долго бездельничать. Отнюдь
не из жадности. Просто такой род занятий давал ему - кроме средств к
удобной и в меру вольготной жизни - особый вид эмоций, неподдельную дрожь
возбуждения, что было редкостью в его упорядоченном и почти идеально
организованном мире.
Короче говоря, он вышел прогуляться перед обедом, выпить свое
ежедневное пиво на углу Северной и площади Сатурна; потом предстояла
встреча с человеком, который должен был ему несколько десятков желтых.
Словом, ничего серьезного, никаких опасных операций. Он шел расслабившись,
спокойный, чистый как слеза, и вдруг неожиданно этот субъект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12