В конце концов, думать тут не о чем. Ей прекрасно известно, кто такая эта Лорен Грабл-Монро и что она хотела получить, выпуская в свет эту чушь.Деньги. Много-много зеленых бумажекДело в том, что пресловутую книгу написала Дорси Макгиннес. Именно она скрывалась под псевдонимом Лорен Грабл-Монро. 2 Адам Дариен не поверил своим ушам.Наконец-то ему встретилась женщина, которая ненавидит эту книжонку! Не глотает с жадностью каждое слово, не вооружается для охоты… Да Адам готов был перепрыгнуть через стойку и ее расцеловать!Не только поэтому, впрочем, и не только сейчас. Поцеловать ее Адаму хотелось с первого дня знакомства.Новая девушка за стойкой бара сразу бросилась ему в глаза. Адам с первого взгляда оценил ее вкус; на груди у нее красовался шелковый галстук от «Гермеса» — точь-в-точь такой же, какой недавно купил себе он сам! Впрочем, и сама грудь была очень ничего. Правда, хороший вкус девушки он отметил в первую очередь, а грудь — уже потом, и это был настораживающий факт.Раньше всегда бывало наоборот.За месяц, что Дорси проработала в баре, не было дня, когда бы Адаму ни хотелось остаться с ней наедине. Но фантазии так фантазиями и оставались.И виной тому — тонкое золотое кольцо на безымянном пальце ее левой руки.Адам никогда не имел дела с чужими женами. Слишком много связано с адюльтером проблем морально-этического и философского свойства, не говоря уж о насущном вопросе где найти время? Однако он не раз замечал, что с замужней женщиной флиртовать интереснее, чем с одинокой. Быть может, потому что безопаснее?Как бы там ни было, он охотно флиртовал с Дорси, а она с не меньшей охотой откликалась на его заигрывания. Разумеется, он не собирается тащить ее в постель, разрушать семью и так далее. Но в жизни так мало радостей — почему бы не поболтать с ней в баре, если от этого никому не будет вреда?Интересно, каков ее муж?— Ненавидите эту книжонку? — недоверчиво повторил он. — С чего вдруг? Ведь эту чертову книгу обожают все женщины Америки!Выражение ее лица напомнило Адаму человека, которого хлестнули по физиономии мокрой рыбиной.— Прошу прощения? — с очевидным изумлением переспросила она.— Да я об этой чертовой книге, — объяснил он, указывая жестом под стойку, куда Дорси засунула подлую книжицу. — Не могу поверить, что вы в самом деле ее ненавидите! В последнее время все женщины, скоторыми я сталкиваюсь, только об этой чертовой книге и говорят!Дорси опустила глаза, затем снова подняла недоуменный взгляд на Адама.— Вообще-то у этой книги есть название, — заметила она.— Знаю, — проворчал он. — Но меня от него тошнит!— Может быть, в таком случае стоит показаться врачу? — осторожно поддела Адама обиженная Дорси.— Естественная реакция на противоестественное явление. Все женщины Америки видят в этой книжонке новую Библию. Неудивительно, что при одной мысли о ней у мужчин начинается изжога.Дорси почему-то смутилась.— Что ж, как видите, и женщины не все от нее в восторге, — суховато ответила она.Адам сдержал удовлетворенный смешок. Эта девушка нравилась ему все больше! И дело не в груди (и даже не в галстуках!) — просто впервые за долгий срок он встретил женщину, с которой можно разговаривать. Умную, но не зануду, откровенную, но не навязчивую, честную без резкости, привлекательную без дешевого кокетства.— Вы сами-то ее читали? — поинтересовался он.И снова ему показалось, что она смутилась.— M-м… да, читала. А вы?Он решительно затряс головой.— Нет и не собираюсь, черт меня подери! По-моему, эта проклятая книжонка — преступление против природы, общества и порядка вещей!Дорси задумчиво прищурила зеленые глаза.— Какой пространный ответ. Могли бы просто сказать — «нет». У меня такое впечатление, что вы…— Не надо обо мне! Значит, вы прочли книгу и она вам не понравилась? — уточнил Адам.Дорси вздохнула. Что-то ее тревожит, подумал он.— Скажем таю меня смущает реакция читателей.Несколько мгновений он молчал, задумчиво глядя ей в лицо, затем пододвинул к ней свой опустевший бокал.— Интересно. Чем же вам не угодили читатели?Машинально наполняя бокал, Дорси ответила:— Вокруг этой книги развернулась настоящая массовая истерия. А массовая истерия может привести к чему угодно — вплоть до шовинизма.— Ну вот, началось, — пробормотал Адам. Она с любопытством взглянула на него.— Что началось?— В вас заговорил социолог, — объяснил он. — «Шовинизм». А дальше, наверно, в ход пойдут «эзотерика», «экзегеза» и «догмат». Мак, дорогая моя, все хорошо на своем месте: ученым словам место на кафедре, а за стойкой бара.— Да ладно вам! — рассмеялась она. — Лучше спасибо скажите, что я повышаю ваш интеллектуальный уровень!— Спасибо, — серьезно ответил Адам.Глядя на нее, он в который раз подивился тому, каким светом искрятся ее глаза. Никогда еще ни у кого не видал он таких ярких зеленых глаз. Цвет их напоминал волны, бьющиеся о берег одного островка в Карибском море — островка, на котором он хотел как-нибудь побывать вместе с Мак. Вдвоем, только вдвоем…Поймав себя на такой мысли, Адам всерьез забеспокоился. Не то страшно, что он мечтает об уединенном отдыхе с замужней женщиной. Странно, что в голову вообще лезут подобные мыслишки. От совместной поездки к морю один шаг до постоянных близких отношений. Нет, черта с два! Один раз он уже сделал ошибку — во второй раз он ее не повторит!— Сейчас я говорю не как ученый, — нарушил его мысли голос МакГолос у нее тоже чудный. Идеальный голос — низкий, грудной, хрипловато-чувственный. Напоминает томительные гитарные риффы старого доброго блюза…— Тут дело не в социологии, — заключила она своим чудным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85