— Его голос звучал так, будто ему трудно было произносить слова.
Таша снова вздохнула.
— Ты честный человек и потому не мог разорвать эту связь, — сказала она. Сейчас ей все казалось очень простым.
— Ох, Таша. Не думаю, что я вел себя честно, — произнес Чейз утомленно.
— Не имеет значения. Ничто теперь не имеет значения, разве не так? — Это был риторический вопрос, и Чейз даже не стал отвечать. — Я устала. А ты в самом деле должен отдохнуть, Чейз. Тебе завтра в суд или сегодня? В любом случае тебе надо вздремнуть. Ты же не захочешь никого подвести?
Он рассмеялся. Непривычный звук гулким эхом прокатился по комнате.
— А тебя подвести — это ничего? — спросил он грустно.
Таша нахмурилась.
— Ты вовсе не подвел. Не смог бы.
— Господи! Не говори так! — взорвался он, но совладал со своим гневом. — Сейчас не время решать проблемы. Ты права, я должен быть в суде в среду, момент более чем неподходящий. Вернусь, как только смогу.
— Хорошо, понимаю.
— Нет, не понимаешь, — хмуро возразил Чейз. — И у меня сейчас нет времени все объяснить. Послушай, милая, мои родители уже в пути, так что ты пока побудешь с ними. Я хоть буду знать, что за тобой присматривают. Обещай не наделать глупостей, — попросил он.
— Ладно, — согласилась Таша. Она не знала, что будет делать, но никаких опрометчивых решений не последует, это уж точно, только обдуманные.
Чейз долго смотрел на нее, пытаясь понять, можно ли ей верить, но решил, что придется.
— Нам нужно поговорить, Таша, — добавил он.
— А у нас есть что сказать друг другу? — бросила она. Вроде все уже сказано.
Жилка задрожала на его подбородке.
— Больше, чем ты думаешь. Господи, не хотел бы я так уходить.
— Нет-нет, тебе пора. Я все понимаю, не волнуйся за меня, — заверила его Таша, мечтая, чтобы он побыстрее ушел. — Я устала и хочу спать, — произнесла она спокойно, закрывая глаза.
Чейзу не оставалось ничего другого, как отойти от ее кровати.
Однако ушел он не сразу. Подождал, пока по ее мерному дыханию не понял, что она заснула, и отправился на поиски врача.
Таша проснулась утром. Она чувствовала себя разбитой и помятой; притупленные чувства словно коконом отделяли ее от мира. Свесив ноги с кровати, она порадовалась, что голова совсем не кружится, и отправилась в ванную. Зеркало над раковиной показало ей видимые последствия ее падения. Они исчезнут со временем, но скрытые останутся в ней навек.
Разглядывая себя в зеркале, Таша поняла, что ей необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Надо уехать в какое-нибудь тихое местечко и там принять решение. Самое простое она уже приняла. Расстаться с Чейзом.
Она вернулась в комнату и заметила входящего из коридора врача.
— О, вижу, вы уже встали. Как самочувствие? Боли в суставах, в голове? Головокружение? — Он велел ей лечь и осмотрел ее.
— У меня все в порядке, — заверила она и поморщилась, когда его пальцы осторожно потрогали шишку у нее на голове. — Когда меня выпишут?
— Торопитесь покинуть нас? — спросил врач сухо, скрестив руки на груди и отойдя в сторону. — Знаете, ваш муж очень беспокоится о вас, миссис Калдер.
Таша откинулась на подушки и уставилась в окно.
— Знаю. Я сказала ему, что это лишнее. Доктор, слегка лысеющий мужчина лет сорока, поднял брови:
— Он думает, что вы в шоке после потери ребенка. Я вынужден с ним согласиться.
Она невидящим взглядом посмотрела на него.
— Потому что я не плакала? Он пожал плечами.
— Это была бы естественная реакция.
— Мне не хочется плакать. Я кажусь ненормальной?
Доктор поежился.
— Нет. У каждого своя манера поведения, — признал он.
— Вот потому я и хочу уйти отсюда. Когда это возможно?
Он взглянул на нее, а затем в карту.
— Нет никаких признаков сотрясения мозга. Если ничего не случится в ближайшие сутки, мы выпишем вас завтра утром.
— Спасибо, доктор. Вы очень добры.
«Не более чем вежливость», — понял доктор. Хотя его это задело, он покачал головой и ушел.
Оставшись одна, Таша закрыла глаза. Надо придумать, куда ей поехать.
К приезду Элейн Таша успела узнать у одной из сестер название курорта неподалеку отсюда и даже заказала там номер. Необходима машина и немного одежды, и план ее осуществится.
Мысленно она уже была далеко, когда в палату вошла ее свекровь. Элейн тепло обняла ее, и впервые после случившегося у Таши внутри что-то дрогнуло.
— Бедная, бедная моя девочка. Какой ужас, — произнесла Элейн, и Таша почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.
— Мне надо было быть осторожнее, — ответила она дрожащим голосом, и Элейн опустилась на край кровати.
— Всякое случается. Некого винить. Печально, но дети еще будут. Таша прикрыла глаза.
— Наверное. — Она знала, что это не так, но смолчала.
Элейн нежно погладила ее по щеке.
— Ты так сейчас говоришь, но придет время… А пока что готовься, поедешь домой вместе с нами.
Таша вяло улыбнулась.
— Вы всегда были так добры ко мне, Элейн. Женщина похлопала се по руке.
— С тобой, милочка, легко быть доброй. Ты хороший человек. Мы с Джоном думаем, что Чейзу очень повезло с тобой. Ну что, тебе сказали, когда выпишут?
Она пробыла в палате еще с час, болтая о том о сем, и ушла, пообещав вернуться пораньше следующим утром.
Таша уже оделась и ждала их, когда Элейн с Джоном приехали за ней. Они отвезли ее в свой дом. Она поднялась в комнату, которую когда-то делила с Чейзом, переоделась, собрала вещи и спустилась вниз.
Поставив чемодан у двери, она нашла родителей в холле. И замерла в дверном проеме.
— Я уезжаю, — произнесла она тихо, и Калдеры с ужасом обернулись.
— Уезжаешь? — Элейн потеряла дар речи. — Но куда?
— Не могу сказать вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44