– По-моему, я помню твою мать. Она была очень красивая.
– Она и сейчас красивая. Только волосы поседели.
– Я припоминаю, что твои родители уехали вскоре после тебя. Отец у тебя какой-то ученый. – Ее знания о семьях друзей и подруг в те времена, как у большинства детей, были в лучшем случае отрывочными.
– Отец был химик-исследователь. Очень засекреченный. Он умер несколько лет назад, и мать решила вернуться во Францию. По работе мне регулярно приходится ездить за границу. Поэтому сейчас я вижу мать чаще, чем раньше. Она счастлива, но тоскует без папы. У них был хороший брак. Я завидую им в этом.
Меган отметила, с какой нежностью он говорил о них, и сердце у нее заныло. На краткий миг она увидела себя в таком браке, о котором он рассказывал. Увидела себя любящей и любимой. С детьми. И как они вместе весело смеются. Очень долго она не разрешала себе думать о подобных вещах. И сейчас так остро ощутила их недостижимость, что захотелось плакать. Она сжала губы и с трудом сморгнула с глаз предательскую влагу. На такие бессмысленные мечты у нее нет времени. Они не соответствуют фактам. А она должна смотреть фактам в лицо. Холодным, жестким, беспощадным фактам. И силой воли заставлять себя поступать правильно.
Эта же неукротимая сила позволила ей с улыбкой поднять бокал.
– Тост. За счастливые семьи! – вскинув голову, объявила она и выпила до дна то, что оставалось в бокале.
Лукас последовал ее примеру, но на лице его читалось сомнение.
– А я думал, что ты не веришь в такие вещи.
Меган изучала свой пустой бокал. Она ясно помнила их разговор в первый вечер.
– Безусловно, я верю в счастливые семьи. Но у других людей. Я намерена остаться независимой.
– Чтобы не иметь обузы?
– Не надо так – осуждающе… – Легкая улыбка тронула ее губы. – Ты тоже еще не обременен семьей, а ты старше меня! – беспечно воскликнула она. Хотя при упоминании о семье у нее всегда кошки скребли на душе.
– Я уже говорил тебе, что еще не нашел мою женщину, – спокойно возразил Лукас.
Меган фыркнула, что совсем не подобало леди.
– Потому что и не пытаешься! Ох, Лукас, ну не ждешь же ты, что я поверю в твою романтичность?
– Я уже предупреждал тебя: не торопись с выводами на мой счет. – Голубые глаза изучали ее.
– Да, но любовь… – Голос Меган прозвучал скептически.
– Любовь, как известно, сдвигает горы.
– Как динамит! – моментально пошутила она. Но он остался серьезным.
– Смейся, если хочешь. Но признает это человек или нет, каждому нужна любовь.
У Меган больно защемило сердце. О да, ей нужна любовь. Иногда она чувствовала себя такой одинокой, будто у нее в душе ноющая пустота. Потом Меган вспоминала, что ей никогда не заполнить эту пустоту, и с горькими мыслями принималась строить защитные барьеры.
– Даже тебе? – Она спрятала свое отчаяние за улыбкой недоверия.
– Даже мне. – Лукас многозначительно опустил голову. – Если я продолжу поиски, то в один прекрасный день найду женщину, с которой захочу разделить все в жизни, – спокойно признался он.
Против такой искренности у нее не было аргументов. Меган призналась себе, что его слова потрясли ее. Наверно, поэтому не удалось ничего придумать, чтобы высмеять это утверждение. Его признание противоречило всему, что она знала о Лукасе, но Меган ему поверила. И когда она взглянула на него, эта вера вызвала у нее на губах улыбку, полную незнакомой тоски.
– Надеюсь, ты найдешь ее, Лукас, – угрюмо пробормотала Меган и, смутившись, заметила, что он как-то странно смотрит на нее. Тогда она приняла деловой вид и поискала глазами официанта. – Я проголодалась. А ты нет? – чересчур бодро спросила она.
– Спасибо, – ласково проговорил Лукас.
– За что? – удивилась она.
У него в глазах появилось непонятное выражение, которое ей не удалось расшифровать.
– За честность.
– Я… – Краской залило щеки, и она, вздохнув, оборвала уже бывшее на языке возражение. – Ты имеешь в виду, что я не растоптала твои мечты?
– Ты могла это сделать. Но почему-то не сделала.
– Не придавай моим словам особого значения. Просто во мне заговорило благородство. Не заставляй меня пожалеть о том, что уступила порыву, – отрывисто предупредила она. Ей вовсе ни к чему, чтобы он доискивался ее мотивов. Лукас обладал острым умом, способным пробиться сквозь маскирующие пустяки к скрывающейся за ними сути. Лукас сумел бы с легкостью обнаружить ее броню и, какой бы крепкой она ни была, разрушить ее и узнать, что Меган прячет за ней.
Такого не должно случиться. Для него это будет забавой, а для нее опустошением. Броня – единственное, чем она владеет, и ей надо защищаться до последнего дыхания. Ей не нужна жалость мужчины. Особенно жалость Лукаса!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Понял Лукас намек Меган или нет, но за обедом он оказался идеальным компаньоном. Он расслабился и развлекал ее. Прошло совсем немного времени, и ее душевное равновесие восстановилось. А тогда Меган признала, что и еда, и общество доставляют ей удовольствие.
Разговор был оживленный, они переходили от темы к теме. И к своему величайшему удивлению, Меган открыла, что у них одинаковые вкусы в музыке и литературе. Первый раз она отказалась от своей настороженности, которая вроде бы стала ее второй натурой. Меган было по-настоящему хорошо. Когда Лукас перешел к серии забавных случаев, обнаружив сухой, подчас ехидный юмор, она от души заливалась смехом.
С внезапным сожалением она призналась себе, что все эти годы ей не хватало его чувства юмора. Лукас рассказывал о своем друге, который оказался в затруднительном положении, отправившись покататься на лыжах, а Меган вдруг поймала себя на том, что следит, как разбегаются от его глаз морщинки, когда он смеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55