Жаль, что придется битком набить единственную комнату наверху, но это ее дом.
Марти ходила за ним, как голодный щенок, ждущий, когда ему дадут подачку. Он не чудотворец. Переделать второй этаж в его силах, но помимо этого он ничего не гарантирует. Почувствовав ее беспокойство, Коул сказал:
— Вы же понимаете, что у вас есть право на выбор.
— На выбор? Вы имеете в виду цвет?
Коул услышал, как Марти вздохнула, и, повернувшись, увидел, что она стоит на ступеньке позади него. Слишком близко. Он случайно коснулся рукой ее бедра, и словно электрический разряд пробежал между ними. Марти отшатнулась, и Коул понял, что она тоже почувствовала это.
С придыханием в голосе она сказала:
— Саша не сдастся без боя. Она дизайнер, и вся цветовая гамма здесь — ее рук дело. Вы когда-нибудь слышали о бархате, внутри которого паровой каток? Так вот, это — Саша.
— Я говорю не о сочетании цветов, а о том, как установить полки, — пояснил Коул. У нее нежные губы; уголки рта устало опущены, как будто она потеряла всякую надежду, подумал он. Черт, ничего с ним не случится, если он немного подбодрит ее.
К счастью, прежде чем он успел поддаться порыву, инстинкт самосохранения взял верх. Сделав глубокий вдох, Коул сказал:
— Хотите знать, что я думаю? Я готов держать пари, что вы устоите против любого парового катка, покрыт он бархатом или нет.
Кажется, его слова произвели некоторое впечатление. По крайней мере уголки полных губ слегка приподнялись.
— Наверное, я просто сошла с ума, задумав все это. Не возражайте — теперь уже слишком поздно; я зашла слишком далеко, — на этот раз Марти хихикнула.
У Стивенса возникло искушение притянуть ее к себе — так, чтобы она склонила голову на его плечо, и сказать, что не надо беспокоиться, потому что после непроглядной тьмы всегда наступает рассвет.
— Покупатели должны иметь возможность свободно передвигаться по магазину, вы же понимаете? Они не захотят листать книги в помещении, где будут страдать клаустрофобией.
Подойдя к Марти, Коул положил руку ей на плечо.
— Как вы отнесетесь к тому, чтобы укоротить несколько полок до метра восьмидесяти сантиметров и установить их у стены вот здесь, здесь и здесь? — он указал рукой на стену, снова коснувшись плеча Марти. — Тогда появится много свободного места, а пространство в углу за дверью можно использовать для навесных полок.
Цветы. Даже несмотря на слабый запах краски и жженой корицы, Коул чувствовал исходивший от нее аромат цветов. Ни одно растение не цветет у нее во дворе. Должно быть, это запах женщины.
Никакого макияжа, растрепанные волосы, одежда, возможно купленная в благотворительном магазине, — и при этом она источает запах тропических цветов.
Чувствуя, что краска заливает ей лицо, Марти медленно кивнула.
— И я могла бы использовать оставшиеся части полок вот здесь… и вон там. — Она указала на пространство между окнами на каждой стороне комнаты. — И ведь еще есть столовая.
Постепенно озадаченное выражение — оно показалось ему таким — исчезло с ее лица. Он не мастер читать настроения по женским лицам, но больше она не выглядит настороженной. Похоже, она возбуждена, а такая Марти Оуэнз заставляет его терять присутствие духа. Стивенс подошел к двери и прислонился к косяку, глядя, как Марти расхаживает по комнате, жестикулируя и тихо бормоча что-то, по всей видимости, бессознательно.
Он и не предполагал, что серые глаза могут заискриться. Если так она выглядит в постели…
— Пожалуй, мне лучше возвратиться на причал, заявил Коул. Одно дело — помогать ей в перестройке дома, и совсем другое… мда… забудь об этом! Мне бы хотелось попасть сюда к семи часам, если это не слишком рано для вас, — сказал он. В это время она будет выгуливать собаку, и он сможет начать работу, не подвергаясь каким-либо соблазнам.
Марти провожала взглядом грузовик Коула, пока он не исчез из виду. У нее разыгралось воображение. Что такое есть в мужчинах и в том, как они одеваются? Возможно, девяносто девять из ста носят мешковатые комбинезоны с нагрудным карманом. Ну и Что? В их присутствии с нею не происходит того, что Саша называет химической реакцией.
Затем появляется один из ста — нет, из тысячи, в выцветших джинсах и простой черной футболке, и она немедленно начинает думать…
Уймись, сердце мое.
Спустя несколько минут Марти собралась с мыслями и стала обдумывать стоявшую перед ней проблему. Одну из многочисленных проблем. Она бродила по комнате, прикидывая, как лучше использовать пространство, и производя подсчеты на обороте конверта. Если превратить подсобное помещение в кухню…
Ну вот, когда ей уже казалось, что ее план провалится, внезапно все становится на свои места благодаря сексапильному плотнику с растрепанной шевелюрой, золотисто-зелеными глазами и улыбкой, способной расплавить фарфор.
Что совершенно не относится к делу, строго одернула себя Марти.
В среду утром Марти проснулась задолго до рассвета, не испытывая, как ни странно, никакой сонливости, несмотря на то что бодрствовала до глубокой ночи, мысленно так и этак расставляя полки в своем новом демонстрационном зале. Собачья гостиница открывается в семь часов, и в это «время должен приехать Коул.
Большими глотками Марти выпила стакан апельсинового сока и поморщилась, когда голодный желудок выразил свое недовольство. Закутавшись, она поспешно вышла из дома, не заперши парадную дверь. Сырой холодный северо-восточный ветер все еще завывал, как хор привидений-плакальщиц.
Матт любил такую погоду. Наверное, в крови какого-нибудь его предка текла кровь белого медведя. С развевающейся на ветру длинной шерстью он галопом помчался по Уолтер-стрит к своему излюбленному месту — кафе, где продавали гамбургеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38