Никто никогда так не смотрел на нее.– Анжела, – прошептал Майкл. Какая-то неведомая сила влекла его к девушке, и он уже не мог остановиться. Он тонул в ее глазах, в ее божественном запахе.Майкл знал, что играет с огнем. За последние двадцать четыре часа он понял, что Анжела была той искоркой, которая способна воспламенить его сердце. Он был бессилен против ее чар. Надо было что-то делать.– Да, Майкл? – Анжела облизала губы. Она держалась за него, за его куртку.Доводы разума смела волна чувств. Ему нужно было, чтобы Анжела была рядом.– Анжела, – повторил он, дотронувшись до ее лица. Нужно было сказать что-то, но в голове не было мыслей – лишь желание обладать этой женщиной.Он посмотрел на нее, а затем наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. Прижимая ее все сильнее и сильнее, Майкл жаждал лишь одного – погасить огонь желания, который разгорался все сильнее.Она ответила на его поцелуй, но была явно смущена. Майкл подумал, что у нее, наверное, было мало опыта в сердечных делах.Однако долго размышлять ему не пришлось тепло ее дыхания, ее губ охватило его, закружило над землей, унесло в небеса.Ее руки скользили по его спине, шее, волосам. Анжела привстала на цыпочки. Они целовались на подъездной дорожке, средь бела дня, когда любой – соседи, дочурка, дядя – мог их увидеть. Но Анжеле было все равно. Она вдруг почувствовала себя живой, как будто до этого она спала, а поцелуй Майкла пробудил ее ото сна.– Мама?Анжела замерла, услышав голос дочери. Со вздохом разочарования она оторвалась от Майкла и осторожно, чтобы не упасть, сделала шаг назад. Ее губы дрожали, ноги отказывались подчиняться.– Да, милая? – ответила она дрожащим голосом, покраснев и смутившись. Такого Эмма еще никогда не видела.– Мама, печка звенит. – Эмма стояла на пороге с накинутым на плечи пуховиком. – Собаки лают на звонок, я не знаю, что делать. Ты идешь, мама?– Да, сейчас, милая, – ответила Анжела, подняв кружку, которую уронил Майкл. – Иди в дом и запахни пуховик, а то простудишься. – Анжела старалась не смотреть на Майкла.Она медленно пошла вперед, осторожно ступая по скользкой дорожке, боясь даже подумать о произошедшем. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ В пятницу намело обещанные двадцать сантиметров снега. Все выходные с неба падали огромные пушистые хлопья, и только к вечеру воскресенья снегопад прекратился. Дороги замело окончательно, о поездках в город нельзя было и думать.Температура упала, термометр показывал чуть выше нуля, однако поднялся сильный ветер.Власти штата постепенно восстанавливали связь в городе. Из детского сада пришел факс, извещающий об отмене занятий из-за снегопада.К середине воскресенья Эмма, не зная, куда девать свою безудержную энергию, начала откровенно скучать.Она отправилась на поиски Майкла и нашла его на кухне, под раковиной. Он пытался разобраться с устройством водопровода, но это у него получалось плохо, а потому он тихонько ругался.– Майкл? – Эмма присела на корточки и подалась своим хрупким телом вперед, пытаясь расслышать, что говорит мужчина. – С кем это ты разговариваешь?– Я? Хм. Ни с кем, Эмма, – ответил Майкл. Я просто ворчу сам на себя.– Что ты делаешь? – поинтересовалась девочка, пытаясь тоже просунуть голову под раковину и разглядеть что-нибудь в темноте.– Пытаюсь починить протечку в трубе. Помнишь, мама сказала тебе, что я буду помогать вам по хозяйству?– Помню, – кивнула Эмма. – А почему труба течет? – спросила она, снова вглядываясь в темноту. Она казалась такой забавной, что Майкл рассмеялся.– Если бы я знал, Эм, я бы не торчал здесь и не произносил всякие нехорошие слова, которые наверняка не понравятся твоей маме. Хочешь сегодня быть моей помощницей?Глаза Эммы загорелись от радости.– Твоей помощницей? Правда?– Правда, – подтвердил Майкл. – Видишь вон ту старую коробку с инструментами?Она обернулась, отыскивая взглядом коробку.– Вот та большая железная коробка на полу?– Да, она. Ты можешь достать из нее самый большой гаечный ключ?– А что такое гачечный ключ? – переспросила Эмма, разглядывая инструменты.– Гаечный, а не гачечный, Эм, – поправил ее Майкл. – Он такой большой, серебристый, смешной формы. У него большая красная ручка.Ты знаешь, что такое красный цвет?Эмма захихикала.– Ясное дело, знаю, я же не маленькая. Я знаю цвета и алфавит, а еще умею читать.Закусив губу от напряжения, Эмма вытащила тяжелый ключ и вложила его в протянутую руку Майкла.– Спасибо, детка, – поблагодарил мужчина и продолжил работу.– Майкл?– Что?– Сколько еще часов до Рождества?Майкл до сих пор не мог нарадоваться на ее любознательность. Он вылез из-под раковины и посмотрел на девочку.– Часов? – повторил он удивленно.Майкл мысленно подсчитывал, сколько ему понадобится времени, чтобы выдать ей верный ответ. В математике он был полный профан.– Трудно сказать, малышка. Много, много часов, – ответил он. – Ты знаешь, легче посчитать, сколько осталось дней или недель. У твоей мамы есть календарь? – ему в голову пришла удачная мысль.– Да, большой, висит на холодильнике. Там собачки нарисованы. Мама купила его в ветеринарной больнице. Она на нем пишет, что нам нужно делать. Мы каждое утро подходим и смотрим, какие у нас задания.Эмма вдруг нахмурилась.– А зачем тебе календарь?– Я тебе покажу. Почему бы тебе не принести его? – предложил Майкл, хотя девочка и без этого уже отправилась к холодильнику. – И захвати по пути красный карандаш.Эмма пулей подбежала к белой дверце и аккуратно сняла календарь.– Теперь смотри. Какой сегодня день?Эмма взглянула на календарь.– Воскресенье, да?– Да, верно, – ответил Майкл. – Найди на календаре сегодняшнее число, – продолжал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33