– крикнула она, швырнув в него какой-то детской поделкой, попавшейся под руку.
Джованни поймал ее на лету, аккуратно поставил на стол и торжественно заявил:
– Началось! Сплетни уже пошли!
Она смотрела на него в ужасе. Ее с таким тщанием выстроенная жизнь уничтожится этим злопамятным, мстительным, вредным типом, поставившим себе целью разбить ей сердце!
– Джованни, – сказала она, и это было ложью во спасение. – Я не могу влюбиться в тебя ни при каких условиях!
– Ну и не надо! – успокоил он. – Притворись, этого вполне хватит. Мы уже посеяли семена.
– То есть?
– Для начала вспомни нашу перепалку у гаража, – довольно сказал он. –Особенно про мороженое. – И улыбнулся голодной улыбкой. – Когда-нибудь я напомню тебе, что ты собиралась облить им мое обнаженное тело.
– Никогда я не говорила подобного!
– Тем не менее попробовать бы хотелось. Впрочем, можно и не с тобой.
– Не со мной – это точно! – фыркнула Тина, боясь, что Джованни учует ревность.
– Что ж, наша задача – сохранить в обществе иллюзию, что ты об этом мечтаешь, – вкрадчиво сказал он. – Когда-то мы были любовниками. Нет ничего естественней, чем снова стать ими! Люди в любом случае будут приглядываться, ожидая от нас искр и фейерверков.
– Я разочарую сплетников! Я прекращу с тобой всякие отношения!
– Не думаю. Сомневаюсь, что ты захочешь.
– Что ты имеешь в виду? – испугалась Тина. Что он про нее знает? Неужели догадался? Нет, она его ненавидит! Потому что любит и знает: только безумная позволит себе любить Джованни.
Он дотронулся до нее, не отрывая взгляда, и в этом прикосновении, в его глазах был ее приговор. Тина попыталась притвориться, как он просил.
Представилась возможность выразить свои вечно подавляемые чувства и тем самым, может быть, и освободиться от них... Ее огромные синие глаза, полные желания, распахнулись, и он усмехнулся.
– В моих силах разорить твоего деда. В моих силах уничтожить тебя несколькими способами сразу. В частности, надо оправдать недавнее объятие, или пойдут слухи, что ты часто целуешься с мужчинами, даже не отходя от письменного стола.
– Но, Джо, ты...
– Если повести себя умно, поцелуй, во время которого нас застукал твой секретарь, можно превратить в объятие между людьми, связавшими себя неким обетом.
– Я не допущу, чтобы люди думали, будто я – твоя любовница!
– Я этого и не предлагаю, – лениво протянул Джованни. – Мы должны быть выше всех подозрений. Это будет любовь чистейшей воды.
Если бы! – подумала Тина, но вслух сказала:
– С чего это вдруг? Как-то на тебя не похоже.
– Ты все еще не поняла? Наши близкие с тобой отношения сметут все барьеры. Если ты, сестра женщины, погибшей по моей вине, можешь простить меня до такой степени, что согласишься быть моей женой, почему бы им тоже не забыть о моих грехах и не относиться ко мне как к нормальному, приличному человеку?
Тина уставилась на него, окаменев.
– Твоей... женой?
– Формально. В пределах необходимого, – утешил ее Джованни.
– Да ни за что в жизни! – взвилась она.
– На людях я буду вежливым, галантным, искренне жаждущим восстановить свое имя. А ты будешь помогать мне в этом...
– Нет! Никогда!
– Но куда же ты денешься, – пожал он плечами. – Понемногу, со временем, приучишь мою мать к мысли, что я здесь, рядом, что она насчет меня ошибалась. Это по силам тебе, и только тебе, потому что она тебе верит, любит тебя, – сказал он с удивившей ее нежностью. – Понемногу ты убедишь маму, что любишь меня, что будешь несказанно счастлива, увидев нас с ней помирившимися.
– Нет, нет! – в ужасе прошептала Тина. – Я не могу ей лгать!
– Лгать? – переспросил' Джованни и принялся гладить бедро девушки, но та, поблаженствовав недолго, скинула его руку. – Вот обручимся, и мне будет позволено так делать.
– Я не могу!..
– Убеди мою мать, – внушал он. – Рассказывай ей, что мы делаем вместе, как держимся за руки, что у нас на обед...
– Джо, прошу тебя!
– Рассказывай, что нам здорово вместе, что мы весело смеемся, занимаемся делами, что ты считаешь меня самым замечательным... Что-то не так, Тина? – оборвал он себя.
Чуть не плача, она возразила:
– Ты же знаешь, это неправда! Раньше так было, но этого не вернешь...
– У тебя нет выбора. Именно в твоих интересах переубедить мою мать как можно скорее. Помолвку придется блюсти, пока мама ко мне не переедет, но потом мы можем все аннулировать и остаться – внешне – добрыми друзьями. Как тебе это?
– Кошмар, – пробормотала она и вспыхнула, когда он рассмеялся. – В результате, если я соглашаюсь, ты получаешь все. Любовь твоей матери, поместье Тамблинов, участок Олденов, уважение города. Я же не получаю ничего.
– Ты удивишься, узнав, как много получишь в итоге!
– Не думай, что я лягу с тобой в постель!
– Решать, как далеко ты зайдешь, исполняя свою роль, тебе, – серьезно сказал Джованни, но глаза его говорили: он не сомневается в том, что Тина не устоит. Да она и сама так думала – во всяком случае, она сдастся, если все время будет находиться в его компании. – Ты получишь хорошую цену за гараж – я позабочусь об этом. Вырученные деньги позволят твоему деду уйти на покой, и вы найдете жилье получше нынешнего. Ты сможешь видеться с моей матерью, которая будет предельно счастлива, обещаю тебе. Твои школьники получат молодежный центр. Неплохая сделка, учитывая альтернативу.
Шантажист! Это ж как он повернул: помоги ему, не то плохо будет... Но жизнь так и так скоро станет невыносимой.
– Не могу!
– Твой дедушка уже стар. Я разговаривал с вашими рабочими, – спокойно сказал Джованни. – Он уморит себя волнениями и непосильной работой, стараясь обеспечить вас с Адрианой, тогда как счета за лечение все растут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50