Словно прочитав ее мысли, он усмехнулся.
– Но на сей раз предпочту этого не делать. Так что я поцелую тебя в сердце... в губы... наслажусь твоим прекрасным, чувственным телом... попробую твою плоть...
Тина содрогнулась. Легко вскочив на ноги, он поднял и ее тоже, и, покачиваясь – комната завертелась вокруг, – она оказалась в кольце рук Джованни.
– Потанцуй со мной.
– Что?!
– Танцуй!
Тут уж она совсем потеряла голову. Он не позволял ей отвести взгляд, и, не отрываясь, она завороженно смотрела в кипящую черноту его глаз, не в силах прижаться к нему тесней, не в силах поцеловать, потрогать. Руки его бродили по ее телу, и Тина только чувствовала, что сгорает и плавится в этом невыносимо чувственном танце...
Ее окатило волной злости. Что она делает? Ведь он отторгает ее! Он сознательно, жестоко ее отвергает! С силой пригнув ему голову, она впилась в него и целовала, покуда не задохнулась.
– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Но люби же меня, Джованни, черт тебя побери, люби меня!
Его лицо засветилось нежностью.
– Да с радостью, – сказал он. – С превеликим моим удовольствием!
Тина бессильно сомкнула глаза. Пусть это будет один раз, только один раз, пообещала она себе, а Джованни тем временем нес ее на кровать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Раз, и два, и три. Каждый раз нежней, мягче, страстнее, пока ее сердце не наполнилось ощущением чуда. Голова кружилась от невысказанных чувств. Джованни помедлил над ней, блестя не знающими устали глазами, и Тина вскрикнула в нетерпении.
– Скажи, что любишь меня! – хрипло потребовал он.
– Это секс, – прошептала она. – Всего лишь секс. Ты прав, я порочная, гадкая...
– Скажи, что любишь!
Тина прикрыла глаза, соблазнительно изогнувшись, но Джованни стиснул зубы и жег ее взглядом, отказывая молчаливой мольбе, терзая языком дрожащие груди.
– Люблю, – беспомощно призналась она. – Я тебя люблю.
Было поздно. Луна освещала их нагие тела, превращая Джованни в серебряного бога.
– Мне пора, – еле выговорила Тина, жалея, что не может остаться и уснуть в его руках. Все тело ее было полно покоя и довольства, словно любовь потоком унесла прочь и годы сердечной пустоты, и боль от разбитой в черепки жизни.
Его профиль радовал глаз, хотелось обвести его пальцем. Джованни повернулся к ней и улыбнулся такой нежной, такой мягкой улыбкой, что нельзя было не вздохнуть. Про себя она снова и снова, как тайную молитву, твердила слова любви, но снова и снова возвращала себя к горькой действительности, вспоминая о том, что этот человек использует ее так же, как использовал и раньше, – чтобы избавиться от сексуального голода.
А у нее, Тины, неутоленный голод души, что прикажете с ним делать?
– Давай я тебя одену.
– Я сама!
– Нет, ты не сможешь. Ты выдохлась.
И, злясь на то, что он прав, она поплелась под его взглядом в ванную и там, в прохладном одиночестве, сдобренном ароматом фрезий, в изнеможении рухнула на пол.
Что она сделала! В зеркальной стене отражалось в полном цвету женское тело, отполированное ласками Джованни. Закрыв глаза, можно было вспомнить его тихий вскрик, когда взорвался мир вокруг них. Тина подползла к душу и, заставив себя подняться, включила холодную воду.
Джованни вытер ее тело согретым пушистым полотенцем, молча, тщательно, осторожно, стараясь не встречаться с ней взглядом. А затем одел ее – сама Тина была не в силах пошевелить и рукой. Как приятно было чувствовать его прохладные прикосновения! В последний раз, сказала она себе, в последний раз!
– Я тебя отвезу.
Соглашаясь кивком, она подняла тяжелую голову и с ужасом заметила язвительное выражение его лица. Теряясь в догадках, отказалась что-либо понимать. Дорогой они молчали, и мало того – когда Тина, выходя из машины, оперлась на его руку, невольно коснувшись тела, он отпрянул.
Джованни уже вставлял ключ, когда дверь вдруг распахнулась, и Тина оказалась в объятиях удивленного Дэна Мерфи.
– Адриана! – испугалась она.
– Ее здесь нет. Какого черта? Тина, кто это?
Тина буквально кожей почувствовала, как потрясен ее дед, с отвращением осознав, что попала в руки своего старика прямо из постели любовника...
– Да, это Джо, – несчастным голосом подтвердила она. – Я обручена с ним. Я его люблю. – И с отчаянной мольбой взглянула в глаза обожаемого деда: – Я люблю его, дедушка!
Дэн Мерфи пожевал губами, сощурился.
– Входите, – кратко приказал он.
– Она устала! – возразил Джованни, глядя ему прямо в глаза.
– Значит, говорить будешь ты, – отрезал дед.
– Хорошо, сэр, – с привычным почтением к старшим согласился Джованни.
– Почему ты вернулся? – неверным голосом спросила Тина, прижимая руку к раскалывающемуся лбу. – Адриана...
– Она в Рокпорте с Лал. Я беспокоился, как ты, приехал и вот уже сколько времени жду не дождусь твоего возвращения!
– Очень сожалею, что вы скучали, сэр, – произнес Джованни так, словно ждал опровержения.
– А я не скучал! Я продавал гараж! – победно ухмыльнулся дед.
– Дедушка! – обрадовалась Тина. Глаза ее на белом как мел лице засияли морской синевой. Вот так удача! Джованни больше не сможет ее шантажировать. Они могут уехать, спрятать от него Адриану... – Скажи, кто? Кто купил? Это точно? А как с рабочими? Им оставят работу?
– Вот, вся ты в этом, думаешь о ком угодно, только не о себе! – проворчал дед, усаживая ее в гостиной в удобное кресло. Тина прикрыла глаза и провела дрожащей рукой по лицу.
– Тебе что, плохо? – забеспокоился Джованни. Она встретилась с ним взглядом. Пролетело несколько долгих секунд.
– Нормально! – И опустила ресницы. Наверно, она видит его в последний раз. По щеке скользнула слеза.
– Не плачь, радость моя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50