Ты пыталась уговорить его сделать это, а он ответил, что это тебе нужна помощь. И ты, да поможет тебе Бог, поверила ему. Пришло время оставить все прошлое позади и взглянуть в глаза настоящему.
– Оно не лучше. Элен застонала.
– Хорошо. Забудь Кельвина на минуту. Хватит беспокоиться о своих материнских инстинктах и об этой ошибке...
– Последней ошибке.
Элен сердито уставилась на нее.
– Что бы ты ни говорила. Постарайся твердо решить для себя, любишь ты Коула или нет. Ведь это главный вопрос, не так ли?
– На самом деле, люблю я его или нет, ничего не решает. У Коула есть совершенно реальный ребенок.
– Черт возьми. Опять все сначала.
– Потому что только одна вещь имеет значение: я не умею обращаться с детьми.
– Ты не права. Хотя ты и говоришь так, но из того, что я слышала, я сделала вывод, что у тебя получается все достаточно хорошо с Кельвином. Что бы ни случилось в тот день, это ничего не меняет в том, что между вами теплые и дружеские отношения. Этот маленький человечек обожает тебя, и ты, кажется, сходишь по нему с ума.
– Где это ты слышала такое? – вздохнула Эшли. – А, не обращай внимания. Рори опять болтает. Они с Лаурой были вместе с нами на одном из пикников, и убеждены, что мы – лучшая пара со времен Адама и Евы.
– Правильно. Рори действительно думает о вас е Коулом как о своем лучшем достижении. Он был бы просто раздавлен, если бы не сработало так, как он планировал.
– Как он планировал? Что это значит? Рори не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами с Коулом.
Элен усмехнулась и закатила глаза.
– О, святая святая невинность. Кто заставил тебя делать этот ролик, хотя ты торжественно поклялась, что никогда не возьмешься за такое?
– Действительно, он. Но я согласилась только потому, что он мои друг, и потому, что он был в отчаянном положении. – Ха!
– Что это значит?
– Это значит, дорогая, что Рори величайший сценарист наших дней. Его каминная полка завалена различными наградами...
– Нет у него никакой каминной полки.
– Как угодно. Перестань отклоняться от темы. Он мог бы пригласить любого режиссера на эту съемку, и ты это знаешь. Но я даже не уверена, что он когда-нибудь думал о ком-нибудь еще. Я думаю, все это было грандиозным заговором от начала до конца.
– Заговором?
– Можем поспорить, но наш друг занимается сватовством.
Глаза Эшли сузились, и она уставилась на Элен в недоумении.
– Чем он занимается?!
Ее сердце упало, и она вздохнула. Она не понимала, почему была так удивлена. Рори во многом признался ей в день его свадьбы, да и потом они е Элен совещались в тени, как двое детей, собирающихся сделать какую-то маленькую пакость...
– Сватовством! – радостно повторила Элен, подтверждая ее впечатление, что между ними существовал заговор. – Это древняя профессия. В определенных кругах она считается благородным делом, заслуживающим благодарности.
– Благодарности! – вскричала Эшли. – Если ты права, то я собираюсь свернуть ему шею! А твоя – может быть следующей.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы же заговорщики!
Элен даже и не старалась выглядеть виноватой. Наоборот, смелая улыбка не покидала ее лица.
– Ты уклоняешься от темы, – это все, что она сказала.
– От какой?
Элен улыбнулась еще шире. Она выглядела до омерзения довольной чем-то.
– Ведь это сработало, – ответила она, смеясь. – И достаточно хорошо, на самом деле.
– Я уезжаю отсюда. Южная Америка и отдаленные деревушки кажутся мне все лучше и лучше, хотя я ненавижу горную высоту и примитивные водопроводы. Ты просто больна, а Рори ходит по острию бритвы.
– Нет, я не больна: просто я была в почти таком же состоянии, как ты сейчас, когда сходила с ума по Полу и отказывалась признавать это.
Глаза Эшли превратились в щелки. Она смотрела на сестру с отвращением.
– Так значит, ты злорадствуешь?
– Точно! – прозвучал веселый ответ. – Кроме того, ты не сможешь уехать.
– Почему?
– Потому что Пол должен быть дома с минуты на минуту и он привезет с собой Коула. Когда Коул звонил, он бормотал что-то о горе и Мухаммеде, и я поняла, что он тоже устал звонить по телефону.
– Я считала тебя моей сестрой, моим другом...
– А я такая и есть. Вот почему я подержу Мишель, пока ты приведешь себя в порядок.
Но Эшли поднялась на ноги и положила девочку обратно в коляску. Она не отдаст эту невинную девочку женщине, которая только что предала сестру. Когда она направилась к дому, Элен окрикнула ее.
– И еще, Эшли...
–Да.
– Не убегай через переднюю дверь. Мне будет неприятно говорить потом твоей племяннице, что ты трусиха.
– Может быть, я трусиха, Элен Рейфнольдс, но ты предательница, – резко ответила она, врываясь в дом.
Наверху, ощущая, как сотни бабочек плясали в ее животе сексуальное танго, она была вынуждена признать, что какая-то маленькая и, очевидно, самая испорченная часть ее чувствовала облегчение по поводу того, что Элен и Пол взяли улаживание всего этого дела на себя. Может быть, когда они с Коулом сядут и спокойно поговорят, он поймет, что то, что она делает, лучше для всех них. Тогда он оставит ее в покое, и они заживут каждый своими жизнями. И в конце концов, может быть, это ужасное и холодное ощущение одиночества пройдет...
Она слышала, как приехали Коул и Пол, и, выглянув из окна спальни, увидела, как они присоединились к Элен на террасе. Она предположила, что была темой их разговора, так как несколько взглядов было украдкой брошено в сторону ее комнаты.
Она в последний раз взглянула в зеркало, подправила непокорную прядь так, чтобы она не падала на лицо, добавила немного светлой помады, чуточку изысканной розовой пудры и спустилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46