Поскорее бы Макси приехала… Мне не терпится снова ее увидеть, — внятно проговорил женский голос.
Макси удивленно обернулась, только сейчас заметив, что дверь в гостиную приоткрыта. Голос принадлежал Полли, робкий и мягкий, как и его обладательница.
— Вот уж без кого я с радостью обойдусь, — резко отозвался другой женский голос. Макси кукла…
— Она же не виновата, что красивая, Дарси.
Стоя за дверью, Макси вся сжалась, обескураженная жгучей враждебностью, прозвучавшей в язвительном голосе Дарси. Значит, та так и не сумела простить ее, а ведь в том, что разрушило их дружбу три года назад, меньше всего была виновата Макси. Жених бросил Дарси у алтаря. Он ждал до последней минуты, чтобы признаться, что влюблен в одну из подруг невесты. Этой подругой, не проявлявшей ни малейшего интереса и ни разу не позволившей себе даже намека на флирт с женихом, к несчастью, оказалась Макси.
— Разве это повод, чтобы уводить чужого мужа?
— Любовь не выбирает, — ответила Полли с удивительной для нее пылкостью, — а теперь, когда он вернулся к жене, Макси, должно быть, совершенно подавлена.
— Если Макси когда-нибудь и влюбится, то уж точно не в древнего старика, как этот, — презрительно отрезала Дарси. — Она бы и не взглянула на Лиланда Коултера, не будь он мешком с деньгами! — Ты что, забыла, какой у нее отец? Жадность у Макси в крови. Помнишь, как Расе вечно пытался выманить у бедняги Нэнси деньги?
— Я помню только, как его поступки смущали и огорчали Макси, — натянуто произнесла Полли, испуганная высокомерием подруги.
В наступившей тишине Макси сжала руки. Она чувствовала себя отвратительно, ей было просто тошно. Так, значит, все осталось по-прежнему. Дарси все так же упряма и ни за что не хочет признать, что не права. Макси, однако, надеялась, что время умерило враждебность подруги и они смогут хотя бы помириться.
— Она и вправду редкая красавица. Стоит ли винить ее за то, что она пользуется этим? —вздохнула Дарси, пытаясь взять себя в руки. — Да и что еще ей остается? Я никогда не замечала в ней большого ума…
— Как ты можешь, Дарси! У Макси ведь была сильная дислексия, — с укором напомнила подруге Полли.
Макси побледнела как полотно, съежившись от упоминания об ее страшной тайне. В гостиной наступила неловкая тишина.
— И несмотря на это, ей удалось стать знаменитой, — вздохнула Полли.
— Ну, если изображать из себя Златовласку в рекламе шампуня — это и есть, по-твоему, слава, тогда конечно, — не задумываясь, парировала Дарси.
Очнувшись, Макси на цыпочках вернулась к входной двери и зашагала обратно к гостиной твердой, уверенной походкой. Широко распахнула дверь и вошла с ослепительной улыбкой, словно приклеенной на бледном лице.
— Макси, — радостно пропела Полли, довольно неуклюже поднимаясь на ноги.
На полпути к подруге Макси застыла как вкопанная: миниатюрная темноволосая Полли ждала ребенка.
— Когда ты вышла замуж? — спросила Макси с улыбкой. Полли густо покраснела от смущения.
— Я не… я хочу сказать, я не замужем.
Макси была потрясена: Полли воспитывал отец — пуританин придерживавшийся очень строгих взглядов. Подростком Полли была исключительно великодушна и добра, но в то же время на редкость скрытна и нелюдима. С ужасом осознав, какую бестактность она допустила. Макси со смешком произнесла:
— Ну и что такого? — Боюсь, что Полли не так легко отмахнуться от внебрачного ребенка, как тебе. — Дарси стояла у окна, её зеленые глаза горели недобрым вызовом.
Макси ощутила еще большую неловкость, вспомнив, что у Дарси тоже есть ребенок, но решила больше не касаться этой темы: бедняге Полли и без того уже было плохо.
— Полли понимает, что я имею в виду…
— Неужели? — начала Дарси.
— У меня кружится голова! — неожиданно воскликнула Полли.
Это моментально остудило пыл Дарси, и обе женщины участливо склонились над миниатюрной темноволосой подругой. Осторожно усадив Полли в стоявшее рядом кресло, Макси принесла скамеечку и подставила под болезненно опухшие ноги девушки. Заметив неподалеку нетронутый поднос, она налила подруге чаю и заставила проглотить диетическое печенье.
В этот момент горничная церемонно отворила дверь, пропуская в комнату мужчину средних лет, одетого в темный костюм. Это был Эдвард Хартли, поверенный их крестной. Представившись, мужчина сел, вежливо отказался от предложенного угощения и извлек из папки документ.
— Прежде чем огласить завещание, я считаю необходимым предупредить вас, что завещанные доли наследства перейдут к вам только в случае неукоснительного соблюдения условий, выдвинутых моей покойной клиенткой..
— Нельзя ли выражаться яснее? — нетерпели во перебила Дарси.
Мистер Хартли с едва заметным вздохом снял очки.
— Полагаю, вы знаете, что у миссис Лиуорд был очень счастливый, но короткий брак. В двадцать с небольшим, пережив трагическую смерть мужа, она так до конца и не оправилась от постигшего ее несчастья.
— Да, — мягко произнесла Полли. — Крестная часто рассказывала о Робби.
— Он попал в автокатастрофу через шесть месяцев после того, как они поженились, — с печалью в голосе продолжила Макси. — Прошло время, и она начала почти что обожествлять его. Она всегда говорила нам о браке как о некой святыне, и единственной надежде женщины на обретение счастья.
— Незадолго до своей кончины миссис Лиуорд сочла нужным нанести визит каждой из вас, после чего в завещание были внесены изменения, — сообщил мистер Хартли с напускным сожалением. — Я говорил ей, что условия наследования, которые она внесла, весьма трудны, возможно, невыполнимы. Тем не менее миссис Лиуорд знала, что делает, и мы должны уважать ее решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45