Может, у него есть жена и дюжина детей? Может, поэтому он и стал как перекати-поле? Однако лишь себя могла она винить, что отдала свое сердце бродяге. Уж на этот счет он ее предостерегал. Во всяком случае, он не пытался заверить ее, что останется здесь. И вообще он не обещал ничего. Это она дала ему больше, чем он просил. Она попала в старую как мир ловушку — поверила, что ее любовь остановит катящийся камень. Глупо было мечтать, что он станет таким, каким она хотела его видеть.К вечеру Джо и Арчибальд почти закончили вигвам и за неимением бизоньих шкур, покрыли каркас брезентом.— До завтра, — бросил Арчибальд, забираясь в свой старенький пикап, и был таков.— А теперь, — сказал Джо Алану, — ты приготовишь свою собственную священную трубку.— У меня другое на уме, Джо. Элис сердится на меня… и не без причины. И сейчас мне просто не до священных трубок, очищения и поиска видения.— Я и не заставляю тебя думать о священных трубках и прочих вещах, — возразил Джо. — Просто сделай трубку. Я дам тебе уже начатую, и тебе нужно лишь закончить ее.— У меня только одна рука.— Достаточно. Тебе придется немного вырезать. Я даже приготовил для тебя ножички.— Джо…— Сделай это, парень. Вырежешь что-нибудь на трубке, и она станет твоей. Сейчас я ее принесу.Алан покорился судьбе. Хочет он того или нет, ему, похоже, придется вырезать трубку.— Железное Сердце? — Джо вдруг остановился и посмотрел на Алана.— Да?— Элис сейчас думает головой. Через некоторое время она начнет думать сердцем. Поступи и ты так же.Через десять минут Джо вернулся с треклятой трубкой. Присев на крыльцо рядом с Аланом, он развернул тряпицу, в которой лежал наполовину сделанный предмет. Он состоял из двух частей — длинного прямого деревянного мундштука и кубка из красного камня.— Я уже просверлил для тебя мундштук и вырезал кубок, — сообщил Джо. — Сам бы ты не сумел этого сделать.— Да я вообще ничего не смогу.— Научишься, парень. — Джо хмыкнул. — Первую трубку необязательно делать самому. Когда будешь делать следующую, я покажу тебе каждую операцию, подскажу, как подыскать подходящую ветку для мундштука и красный камень для кубка. Знаешь, только в одном месте на земле можно найти такой камень. Белые называют это место «Трубочный камень», оно в штате Миннесота. Индейцы лакота говорят, что там умирают бизоны и проливают свою кровь, чтобы мы могли жить. Пусть лучше тебе расскажет об этом Арчибальд, он знает гораздо больше меня. А сейчас ты должен только вырезать что-нибудь на мундштуке — бизона или орла, может, черепаху. Что угодно. Выбери, что полегче. Главное, чтобы ты сделал это сам.Алан подхватил мундштук и стал вертеть в руке, соображая, как получше закрепить его. Это все же лучше, успокаивал он себя, чем ничего не делать.Когда Джо вернулся в дом, Элис уже начала готовить обед.— Садись, дед, попей чайку.— Хорошо, внучка, — старик улыбнулся, — надо же, как ты уважительна со старшими! Что-то Джефри задерживается с ремонтом изгороди, — сказал Джо, садясь за стол.— Куда он отправился?— Да туда, где крутые склоны. Каждую весну сход снега размягчал почву и обрушивал столбы изгороди на склонах, и каждую весну их приходилось поднимать.— Может, перегрелся и решил искупаться.— Может, и так.— Я не хотела отпускать его туда одного.Джо вздохнул.— Детка, мы не можем из-за случившегося жить как пленники. К тому же, что бы они там ни искали, это, по всей видимости, должно находиться в доме или в машинах. И они являются только ночью. Я не думаю, что они пристанут к Джефри, пока он ремонтирует изгородь.Элис слушала его рассеянно, она продолжала размышлять о предательстве Алана, испытывая при этом боль и пустоту.— Алан рассказал тебе о Мике? — вдруг спросила она.— Да.— И ты не думаешь, что тебя использовали или предали? — продолжала Элис.— Нет. Я могу понять, почему он хранил тайну, пока не узнал, что представляет собой Мик.— Но он использовал меня для того, чтобы познакомиться с Миком, — настаивала Элис.— Вот как? В самом деле?Джо мог довести ее до безумия. Иногда у нее появлялось ощущение, что она живет с самим Сократом и ведет с ним некий философский диалог. Безумие какое-то!Тут ей пришло в голову, что Алан, может быть, пакует свои пожитки, и она вспомнила о сундуке с вещами деда.— Дед, почему ты оставил все свои вещи в ковбойском домике?— Они останутся тебе и Джефри лишь как память обо мне. Для меня они уже не имеют никакого значения.— Как ты можешь так говорить?— Это правда. Все самое важное хранится в моей памяти, а прошлое — это прошлое, Элис. Из него можно извлечь уроки, его можно лелеять, но разумнее оставить позади. Нельзя позволить прошлому править будущим. * * * Алан вертел мундштук и думал, что лучше бизон уже не получится. Его с трудом можно было узнать по рогам. Отложив нож, он отряхнулся от стружки и только сейчас сообразил, что прошло несколько часов и наступило время ужина.Стоит ли идти на кухню. Элис, наверное, не обрадуется его появлению. Сознавая свое прегрешение, он и сам не хотел идти. Но, с другой стороны, он полагал, что должен выстоять до конца и хоть раз в жизни не рвать отношений, а попытаться наладить их. Хватит уже скользить по поверхности, надо взглянуть и на подводные течения. Пора уже взять в расчет возможность того, что кто-то может нуждаться в нем… и сам он может нуждаться в ком-то…Но ведь Элис даже не дала ему шанса объяснить, почему он так поступил, и это подтверждало то, из чего он всегда исходил: люди постоянны и, не колеблясь, бросят тебя по первому же побуждению. Она сделала свои выводы, даже не выслушав его.А это больно. Прикрыв глаза, он признался себе в том, в чем отказывался признаться уже на протяжении двух недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44