— Ты не подержишь его, пока я сбегаю за всем необходимым?
Она шагнула к Роналду, но он поспешно отступил.
— Положи его сюда. — Он кивнул в сторону дивана, одной из первых вещей, появившихся в доме. — Ребенок не упадет, если ты отгородишь его подушкой от края. А я пока приготовлю тебе горячее питье.
Дорин проглотила слова возмущения. А чего она ожидала? Что мужчина, который взглянуть на своего отпрыска без содрогания не может, с радостью возьмет плачущее дитя на руки?
Молодая мать со всей осторожностью положила сверток, который возмущенно кричал, на диван, поспешно сняла пальто, чувствуя, что того и гляди разрыдается. Разве можно быть таким бессердечным?
Подгузники и прочие детские вещи лежали в огромном чемодане, который принес Ро-налд. Заставив себя успокоиться, Дорин более-менее быстро сделала все, что надо. Затем она устроилась в углу дивана, расстегнула несколько верхних пуговиц необъятного платья и поднесла сына к груди. На глазах выступили слезы нежности, когда крошечный мальчик с жадностью принялся за еду.
Она все еще сияла, когда подняла взгляд навстречу Роналду, который вернулся в комнату, словно приглашая войти в тесный семейный круг, стать частью его.
— Чай. — Он поставил чашку и сливочник на низенький столик, чтобы она могла дотянуться. — В чайнике есть еще, если захочешь.
Затем снял с крючка кожаную куртку и без лишних слов вышел из дома.
Наверное, вид матери, кормящей ребенка грудью, вызвал у него отвращение. Неприятно, больно, но надо смириться. Этот человек так ненавидит детей, что угрожал единственной женщине, которую любил, разрывом, если та пойдет против его воли и забеременеет.
Входная дверь захлопнулась со стуком. Что ж, он ушел. И слава Богу. Лучше бы вообще не приходил. При звуке заводимого мотора слезы хлынули из глаз молодой женщины, и она ничего не могла с этим поделать.
Жена и ребенок настолько были противны Роналду, что он и минуты не вытерпел их вида. Но тогда с чего ему пришло в голову вообще тащиться неизвестно куда, прочь от любимой женщины?
Зря это он. Незачем поворачивать нож в ране, если та начала заживать. И кто бы мог подумать, что вид Роналда причинит Дорин столько боли?
Жизнь продолжается, сказала она себе, закрывая дверь в детскую. Энтони безмятежно спал, не догадываясь о чувствах, бушующих в груди его матери. Но с ними пора было покончить. Дорин знала еще шесть месяцев назад, что пути ее и Роналда разошлись в разные стороны, так что нечего удивляться.
Конечно, сначала не все шло гладко — теперь даже немного смешно было вспоминать, как в первый раз перегорели пробки. Сколько времени и усилий ушло на то, чтобы поменять их! Даже поплакать пришлось. Но справилась же. Вообще, как выяснилось, Дорин не так уж и плохо оказалась приспособлена к жизни.
Получилось тогда — получится и теперь. Надо только выкинуть Роналда из головы, и со временем раны в сердце снова затянутся.
Даже проще будет, чем в первый раз. Теперь есть малыш, требующий заботы, любви и главное — много времени, решила Дорин, натягивая огромный свитер и неимоверно широкие штаны, которые, на радость беременным, снабжают резинкой в поясе. Пришлось подтянуть их, поскольку огромный живот исчез. Но вряд ли пока стоит даже пытаться влезть в старую одежду — наверняка она растолстела, только огорчится.
К счастью, Роналд поменял постельное белье. Вот и славно! Дорин очень хотелось прилечь хотя бы на полчасика, а если бы подушка и простыни источали дразняще-знакомый запах мужского одеколона, вряд ли ей удалось бы заснуть.
Однако даже сама мысль о том, что Роналд спал на этой кровати, не дала сомкнуть глаз. Дорин ворочалась и изо всех сил старалась не вспоминать восхитительные ночи любви, дарившие столько наслаждения.
Ей так и не удалось отдохнуть. Что ж, сама виновата.
На ланч она приготовила тосты с паштетом, обнаруженным в холодильнике. Есть совершенно не хотелось, но Дорин понимала, что надо, иначе это отразится на молоке. А что может быть важнее для нее, чем здоровье малыша Энтони! Если позволить выть от жалости к самой себе, не будет ли такая слабость самым настоящим предательством по отношению к сыну?
Одно хорошо — за продуктами не придется ездить неделю-другую. Отец с Маргарет забили холодильник до самого верха. Еды хватило бы на небольшую армию. А из двоих обитателей домика есть заготовленные продукты будет только Дорин. Еще за две недели ей предстояло понять, как устанавливается детское сиденье для машины. Оно крепилось пугающим числом ремней с пряжками, а инструкция вовсе не проясняла ситуацию.
Будь Роналд все еще здесь, Дорин переборола бы гордость и попросила его помочь. Но он уехал.
Весь день заняли кормления, смена подгузников и прочие дела, неизменно сопутствующие молодой матери. Кульминацией было купание ребенка ровно в пять, как положено, в пластиковой ванночке и еще одно кормление.
Уложив Энтони, Дорин почувствовала, что совсем выбилась из сил. Она так устала, что даже голода не чувствовала, а мысль о том, чтобы приготовить еду, отбила аппетит окончательно. Дорин подбросила дров в камин и опустилась в кресло. Ее охватили сомнения.
Похоже, она не в состоянии быть хорошей матерью. А ведь сегодня всего первый день! А что, если Энтони заболеет? Как отличить крик голода от крика боли? Боже мой, какая ответственность — забота о новой жизни!
Будь здесь Маргарет с отцом, все было бы куда проще. Они бы помогали, а главное — поддерживали, что даже важнее. Трудно быть одной.
Но винить родителей не стоило. Они уехали из самых лучших намерений, попросив Роналда побыть с ней немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43