– У меня нет слов! – С сияющими глазами Элен повернулась к Эдуарду, широко улыбаясь.
Боль и горечь мучительного чувства отошли на задний план, отступив перед прелестью этого великолепного, причудливого, наполненного чудесными ароматами сада.
Очарование длилось до тех пор, пока он не улыбнулся ей в ответ. Тогда боль вернулась и с новой силой вонзила в сердце Элен тысячи ножей.
Собрав все свое мужество, она высвободила пальцы и отвернулась, желая только одного – чтобы хватило сил выдержать, не дать ему заметить ее состояние.
– Этот сад поразил и меня точно так же, когда я увидел его впервые, – говорил между тем Эдуард. Элен медленно направилась вперед, и ее каблучки звонко застучали по черно-белому мозаичному полу. – Я оставил лошадь в роще и пробрался сюда. Как я уже сказал, этот дом притягивал меня сильнее магнита. Но я и не подозревал о существовании оранжереи, пока не разглядел купол, который так и сиял на солнце. Одна из дверей оказалась открытой, и я заглянул внутрь осторожно, чтобы не попасться на глаза хозяевам – древнему старику и его такой же древней сестре. Про них говорили, что живут они очень дружно, но оба словно бы немножко не в своем уме. Не общаются ни с кем, кроме своих оранжерейных питомцев. И вот тогда-то я и поклялся, что когда-нибудь этот дом будет принадлежать мне.
– Понимаю. – Элен уже вполне овладела собой и решила думать только о том чуде, что предстало ее взору, и вволю насладиться чарующим зрелищем: ведь завтра, как и бесконечно долгий ряд всех последующих «завтра», станет для нее тусклым и безрадостным. Там уже не будет Эдуарда, и жизнь превратится в унылую череду месяцев и лет, через которые она побредет медленно и тяжело, приучая себя существовать без него.
– Ты знаешь все эти растения? – спросила она, только чтобы не молчать. Сама она узнавала лишь – орхидеи, лилии, камелии, душистый жасмин, но большая часть причудливых иноземцев была ей абсолютно незнакома. – И самое важное – тебе известно, как надо за ними ухаживать?
– Нет. Но я знаю человека, который умеет это делать.
Он засмеялся и пошел рядом. Элен, отвернувшись, поспешно нагнулась и коснулась пальцами пышных, похожих на страусовые перья, листьев миниатюрной финиковой пальмы, чтобы только он не успел увидеть выражение ее глаз. А Эдуард продолжал объяснять:
– Глава семейства, у которого я приобрел этот дом, получил его в наследство от дядюшки, того самого старичка, жившего здесь с сестрой в дни моего детства. Он ничего не понимал в растениях и мало ими интересовался, но нанял садовника, чтобы тот ухаживал за ними. Я сохранил за садовником место, оставил ему еще двух помощников и двух женщин, которые будут каждый день приходить для уборки.
Эдуард, как всегда, успел все продумать и организовать. Но скоро ему предстоит убедиться, что не все получается по его желанию, даже если он так тщательно распланировал будущее. Ему не удастся убедить Элен остаться и сохранить прежние отношения, когда все так изменилось…
Но сейчас не время думать об этом. Элен обошла группу апельсиновых деревьев, посаженных в деревянные, выкрашенные белой краской кадки, и замерла, широко открыв глаза. Перед ней лежала ровная водная гладь с густо растущей по краям зеленью. Изящные изваяния, полускрытые буйной растительностью, до самой последней черточки отражались в зеркальной поверхности, а в прозрачной глубине безмятежно плавали огромные золотистые карпы, медленно шевеля плавниками.
– Невероятно! – выдохнула Элен.
– Надеюсь, мне удалось немного развеять скуку? – весело проговорил Эдуард, и Элен ответила быстрой благодарной улыбкой, потому что он это заслужил, прощая ему прозвучавшую в голосе насмешку.
– Ты знаешь, чем можно удивить, – признала она. – Это место просто сказочное, восхитительное. Здесь так красиво и так тихо, и в атмосфере витает что-то… волшебное.
Описательных способностей Элен явно не обнаруживала. Она замолчала, впитывая краски и запахи. Эдуард легонько провел пальцем по ее щеке и добавил:
– Чувственное – вот слово, которое ты ищешь. Весь воздух здесь пропитан чувственностью.
Его пальцы замерли у самых губ Элен. Она посмотрела ему в глаза завороженным взглядом, губы ее слегка дрогнули. Она ничего не могла с собой поделать – неудержимое влечение к нему невольно заставляло ее выдать то, что она всеми силами старалась скрыть. Эдуард склонился ниже, казалось, еще миг, и он поцелует ее… Пульс Элен бешено застучал в висках. В их отношениях никогда не было и намека на физическую близость, и никогда он не выказывал намерения что-либо менять. Элен сразу почувствовала бы, если бы подобное желание возникло. Что, если и для него, как и для нее, все изменилось?..
Но он ее не поцеловал. Конечно! Да и зачем – ведь для этого у него есть графиня!
– Ты похожа на ребенка, попавшего в страну чудес. Приятно смотреть на тебя, – произнес Эдуард довольным тоном. – Давай я помогу тебе снять пальто. Ты, наверное, изнемогаешь от жары?
Опасный миг умопомрачения ушел в прошлое. Элен позволила ему снять с себя пальто, потому что не могла придумать ничего другого и не знала, о чем говорить. Миг назад она так страстно желала его поцелуя, а сейчас молилась про себя, чтобы он не успел ничего заметить.
Он перебросил ее пальто через руку и взглянул на часы – уже не в первый раз. Элен догадалась, что у него назначена встреча или он должен сегодня куда-то лететь. Наверное, намеревается вернуться в Оттаву. А может, графиня уже здесь, в Лос-Анджелесе и с нетерпением ожидает его возвращения из краткой поездки?
Элен не собиралась спрашивать Эдуарда об этом, потому что не хотела знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48