Не обращая внимания на сердитый блеск маленьких черных глазок своей патронессы, молодая женщина взяла протянутую трубку.
Старая леди добавила ледяным тоном:
– Салли, должно быть, уже приготовила мне кофе. Я выпью его в гостиной. После этого я хотела бы, чтобы вы вымыли мне голову. Под старость Салли стала делать это так неловко.
Просто чудо, что старая служанка, на которой держался весь дом, не задушила свою хозяйку еще лет десять назад, раздраженно подумала Элен. Повернувшись к ней спиной, она немного удивленно произнесла в трубку свое «алло». Маргарет и Милли были давно предупреждены, что звонить ей можно только после восьми вечера, а кроме них, никто не знал, что она здесь. Тем не менее это оказалась Милли Уитчер, и от ее слов у Элен мгновенно похолодела спина.
– Вы можете сейчас приехать? Я не хочу вас пугать, но Маргарет… она зовет вас.
– Ей плохо! – взволнованно воскликнула Элен.
Никакого другого объяснения не пришло ей в голову. Ее самостоятельная мамочка и подумать не могла бы о том, чтобы заставить дочку бросить все и приехать к ней без крайней на то необходимости.
– Где она? В какой больнице?
– Нет-нет, она дома, – поспешно заверила ее Милли. – В коттедже «Лебедь».
Элен хотела было расспросить Милли, что именно случилось и что сказал врач, но передумала и быстро проговорила:
– Я выезжаю немедленно. Передайте маме, что буду у вас еще засветло.
Чем скорее она приедет на место, тем быстрее сама все выяснит и сумеет правильно оценить ситуацию. Мама не могла заболеть опасно, пыталась утешить себя Элен, торопливо выходя из комнаты. Ее не увезли в больницу, а Милли слишком ответственный и решительный человек, чтобы оставить без внимания угрожающие симптомы заболевания.
Но все же произошло что-то достаточно серьезное, если мама послала за ней. Охваченная сильным волнением, Элен коротко постучала в дверь гостиной и вошла.
В огромной, заставленной мебелью комнате, несмотря на знойный августовский день, было, как всегда, холодно. Матильда поставила чашку на стол и недовольно заметила:
– Я еще не допила кофе. Приходите через полчаса. А пока перепечатайте то, что я диктовала вам утром.
– Мне надо срочно уехать, – сказала Элен.
Высокомерный тон патронессы на этот раз не произвел на нее никакого впечатления. У Элен были более серьезные основания для переживаний.
– Звонила компаньонка моей матери. Мама просит меня приехать. У нее слабое здоровье, она уже перенесла один инфаркт. Я не могу пренебречь ее просьбой.
Не дожидаясь ответа, она быстро повернулась и направилась к выходу, но у двери задержалась и проговорила на одном дыхании:
– Не знаю, когда именно я вернусь. Я позвоню вам из дома. Но должна предупредить заранее, что не смогу дольше работать у вас. Я сама свяжусь с агентством и попрошу подыскать мне замену.
Всю дорогу Элен мучили угрызения совести. Полгода назад, когда она сообщила матери о том, что ее брак распался, Маргарет была не на шутку расстроена, хотя она и постаралась, как могла, смягчить удар.
– Ты всегда говорила, что Эдуард – самый лучший зять, на которого может рассчитывать теща, – сказала она тогда и, почувствовав, что ее голос звучит жалко и виновато, постаралась сгладить грустное впечатление, изображая беспечность и спокойствие, которых на самом деле, конечно, не чувствовала. – И я совсем не хочу, чтобы ты вычеркивала его из списка своих знакомых. Поверь мне только, что так будет лучше для нас обеих.
Ее душа разрывалась от горя, и как трудно было ей делать вид, что все в порядке! Она старалась изо всех сил не замечать стоящих в маминых глазах слез, когда та начала высказывать все то, что Элен и так ожидала услышать: что в каждом браке бывают периоды охлаждения, что все супруги ссорятся, но что терпение и искреннее желание с обеих сторон могут творить чудеса… И так без конца, а Элен до крови кусала губы, чтобы только не закричать возмущенно, как может мама считать себя экспертом в данном вопросе, когда ее собственный брак не удался. Больше всего Элен хотелось броситься маме на шею, выплакать свое горе, признаться, что их союз с Эдуардом не был настоящим браком, что она согласилась стать его женой только из-за его обещания помогать Маргарет материально и что она безумно полюбила его и теперь должна уйти, чтобы сохранить здравый рассудок.
Но об этом мама не должна узнать никогда. Элен спаслась в конце концов бегством на кухню, где очень кстати закипел чайник, и больной вопрос больше не поднимался. Только по маминым негромким вздохам украдкой, по тому, как она открывала вдруг рот, словно собираясь что-то сказать, но так и не произносила ни слова, Элен догадывалась о ее горестных раздумьях.
Через две недели она нашла место секретаря Матильды Смит через агентство, услугами которого пользовалась еще до работы с Эдуардом. Маргарет не стала ее отговаривать, но Элен не знала, как подействовал на маму ее переезд на новое место работы, насколько сильно переживала она в душе распавшийся брак дочери. Элен догадывалась, что ее блестящее замужество с «лучшим из мужчин, чуть ли не святым» мама рассматривала как компенсацию за ее несложившуюся семейную жизнь.
Наверное, ей не следовало так эгоистически сосредоточиваться на собственной любовной неудаче, думала Элен с запоздалым раскаянием, а позаботиться о мамином душевном спокойствии, избавить ее от опасных для нее волнений, стиснуть зубы и остаться с человеком, которого она любила, но который, как она знала наверняка, никогда не ответил бы ей взаимностью.
Но что сделано, то сделано, изменить уже ничего нельзя, резко оборвала Элен свои печальные размышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48