Да, Стефани была совершенно права. Какое право она имеет желать чего-то большего, если она может иметь все это? Что бы ни случилось, Сол всегда будет радом с ней и их ребенком.
— Мне кажется, ему нужна как раз такая, как ты, — со страстной убежденностью в голосе продолжала Стефани. — Временами он кажется немного… немного отстраненным, как будто мысли его где-то очень далеко. Все это потому, что на нем лежит огромная ответственность и решения, которые он принимает, требуют от него большого напряжения. Ему так нужно тепло, нужно, чтобы рядом была женщина, которая любит его, а не те материальные блага, которые он может ей дать. Ты мне сразу понравилась, хотя у меня и мелькнула мысль, что ты можешь воспользоваться мною как предлогом для того, чтобы познакомиться с Солом.
Кэндис вздрогнула.
— Как! И ты тоже?
— О, это происходит… вернее, происходило на каждом шагу! Мои школьные подруги и их старшие сестры без ума от него и чего только не делают, чтобы я пригласила их к себе на каникулы. — Внешне в ней нельзя было заметить никаких признаков беспокойства. Но на лице появилась какая-то нехорошая улыбка. — Они будут в ярости, когда обо всем узнают, — закончила она удовлетворенно.
Какое-то нехорошее чувство, не покидавшее Кэндис, омрачило эту долгожданную встречу, лишив ее волнующей остроты. Но она не могла сказать об этом Стефани. Когда наконец Стефани ушла, совершенно примирившись с существованием своей новоявленной сестры, Кэндис снова легла и стала думать о том, что ожидает ее, когда она станет женой Сола. Если бы он любил ее, их совместная жизнь могла бы быть вполне сносной даже при том, что она не совсем представляет себе тот круг людей, в котором ему приходится вращаться. Но он не любит ее, и она понятия не имела, как, по его представлению, она должна себя вести. Какой будет ее будущая жизнь? Целиком предоставленная заботам о ребенке, в то время как он будет полностью поглощен своими собственными делами?
Охваченная беспокойством, она встала с постели и подошла к огромному двустворчатому окну. Она долго стояла, глядя сквозь прозрачную пелену тонкой шелковой шторы на освещенный луной пейзаж. Тихое журчание фонтана оживило в ее памяти воспоминания той ночи, когда в объятиях Сола она узнала райское блаженство. Она дотронулась до своей начавшей слегка полнеть талии, и хищная улыбка, улыбка тигрицы, скользнула по ее губам.
Да… и нет. Еще недавно она не хотела ребенка, но теперь, когда она и Сол создали его, она уже чувствовала свою привязанность к нему, потребность оберегать его. И хотя у не„ были все основания испытывать опасения, думая о своем будущем в качестве жены Сола, какой-то глубоко скрытый в ней заряд оптимизма успокаивал и поддерживал ее.
В конце концов, они одинаково сильно хотят друг друга. Или для мужчины в этом нет ничего необычного? Она слишком неопытна, чтобы разобраться в этом. Быть может, тот упоительный восторг, почти экстаз, который она испытала, был для него самым обычным состоянием. Уж Лидия наверняка бы сумела отличить обычный секс от истинной страсти, подумала она язвительно.
Спать совсем не хотелось. Распахнув широкие двери, она вышла на террасу. Спустившись по ступенькам, она почувствовала, как влажная, коротко подстриженная трава газона прохладно и нежно коснулась ее босых ног. Ночная рубашка мягко обвилась вокруг ее щиколоток, тонкий хлопок приятно холодил ее разгоряченную кожу. Тонкие брови были нахмурены.
Не питая никаких иллюзий по поводу характера Сола, она ясно осознавала, что он может сделать ее такой несчастной, что тяжелые годы детства покажутся ей в сравнении с этой жизнью праздником. Если бы только она так не любила его…
Слава Богу, что хотя бы Стефани настроена вполне дружелюбно. Она слегка улыбнулась, вспоминая ее сегодняшний приход. Даже если они и никогда не смогут полюбить друг друга по-настоящему, подумала она, между ними в конце концов установится прочная привязанность друг к другу. Она так надеялась на это. Сердце ее будет разбито, если ее сестра станет относиться к ней с неприязнью.
Какое-то шестое чувство подсказало ей, что к ней бесшумно приближается Сол. Она оглянулась и увидела, что он идет к ней по мокрой траве газона и его волосы темным огнем вспыхивают в ярком свете луны. Острое желание пронзило ее. Пытаясь скрыть это, она сложила руки на груди и замерла, прямая и неподвижная.
Он остановился перед ней. Голос его резко прозвучал в ночной тишине.
— Что ты здесь делаешь?
Она посмотрела прямо ему в лицо, которое в эту минуту казалось вырезанным из камня.
— Мне не спится.
— Ясно. А мы с Грантом только что закончили совещание в библиотеке, и я уже пошел спать, когда вдруг увидел тебя блуждающей по саду, словно привидение. Что тебя так тревожит?
— Мне кажется, я совершаю сейчас свою самую большую ошибку, причем именно в том, в чем люди и так сделали их уже предостаточно.
Выражение его лица стало еще жестче, но голос звучал по-прежнему ровно, даже слегка насмешливо.
— Неужели? Мне казалось, что именно мужчины неохотно идут на этот шаг.
— А тебе так не кажется?
Он пожал плечами.
— Как ни странно, нет. Я думаю, что нам будет хорошо друг с другом, и я рад, что у нас родится ребенок.
Несмотря на все его угрозы, он не сомневается в том, что это его ребенок. Она почувствовала, что внутри у нее что-то отпустило, словно развязался наконец какой-то твердый узелок боли. Его рот коснулся нежной, чувствительной кожи у нее за ухом, и тогда губы ее осмелились прошептать:
— Сол.
Она чувствовала его горячее дыхание.
— Я пришел сюда не за этим, — пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64