Ехавшие в «рейнджровере» мужчина и женщина испытывали прилив энтузиазма оттого, что так удачно выручили беднягу-фермера и его жену. И все же Ианта чувствовала, что невидимая преграда, на некоторое время разрушенная совместной борьбой со стихией, вновь возникла между ними. Молча сидевший за рулем Консидайн продолжал оставаться для нее таким же скрытным и недоступным, как и прежде.
Еще вчера Ианта убеждала себя, что испытывает к Алексу не более чем влечение, вызванное его исключительной привлекательностью, а также ее собственным сексуальным голодом. Но после того, как он бесстрашно и хладнокровно преодолел водный поток, спасая фермера, а затем так горячо поцеловал ее, она осознала, что сексуальное желание уступило место какому-то новому чувству, радостному и всеобъемлющему, о котором не могли сообщить ничего вразумительного ни ее ум, ни ее жизненный опыт.
С влечением можно легко справиться: проигнорировать его, и оно постепенно исчезнет. Но если это любовь – сложное смешение разнородных желаний, страстей и надежд, объединенных в неодолимую тягу к незнакомому и вдруг ставшему близким тебе человеку?! Нет, только не любовь, с этим чувством бороться бесполезно, ибо сразу подпадаешь под манящие и страшные своей неотвратимостью чары, подобные гипнозу, что влечет цыпленка навстречу змеиной пасти…
– Сегодня ты смогла войти в воду и даже не заметила этого.
Ианта вздрогнула, Алекс прервал ее путаные размышления.
– Что? – спросила она.
– Теперь ты можешь спокойно заходить в воду?
– О, я хотела бы надеяться, что это так. Наверное, сегодня ночью я забыла о своих страхах. А как ты перенес купание?
– Отлично. Теплая вода, теплый дождь.
– Может, тебе стоило одолжить сухую одежду?
– За меня не беспокойся. Во-первых, я уже почти обсох, во-вторых, я закаленный и гораздо выносливее, чем тебе кажется.
«Еще не слишком поздно, – успокаивала себя Ианта, – когда мы расстанемся, я смогу это перенести».
Они приехали в дом Консидайна, переоделись и выпили горячего чая в гостиной. После столь богатой событиями и впечатлениями ночи спать не хотелось.
– Нас так долго пугали мрачными прогнозами, – заметила Ианта, – а ураган-то, по всей видимости, уходит на юг и новых проблем нам не доставит.
Алекс посмотрел на часы:
– Я включу утренние новости.
Телеведущий перечислил районы, которые подверглись незначительным наводнениям. Сообщалось об антициклоне, идущем с Антарктики.
– Это утешительная новость, – обрадовалась Ианта, – скоро дожди прекратятся…
– Тише!
Она недоуменно уставилась на Алекса. Тот слегка побледнел, когда телеведущий обратился к очередной теме:
«В Иллирии объявлено военное положение. Верные правительству войска применили силу против восставших, которые в свою очередь активно вооружаются. Иностранным гражданам рекомендовано немедленно покинуть страну».
Алекс выключил телевизор.
– Тебе налить еще чаю? – спросил он.
– Нет, спасибо, – Ианта подозрительно взглянула ему в лицо, вновь ставшее непроницаемым. – Ты говорил, что в Иллирии погибли твои родственники. У тебя что, там кто-то остался?
Он бросил на нее быстрый, обжигающий своей холодной отчужденностью взгляд:
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ты проявляешь повышенный интерес ко всему, что там происходит.
– Еще бы, – Алекс горько усмехнулся, – я сам иллириец.
Ианта открыла рот от удивления, потрясенная его признанием.
– Разве ты не догадывалась? – спросил Консидайн.
– Нет. Я думала, ты итальянец.
– Я рос в маленькой предгорной деревушке, пока мне не исполнилось десять лет. Тогда моего отца арестовали коммунисты, и нам с матерью пришлось скрываться. Мы нашли убежище в Австралии.
Консидайн замолчал. Ианте хотелось услышать продолжение его рассказа, но внезапно ее поразила страшная мысль:
– Ведь ты не собираешься туда возвращаться?
Он молчал.
Глядя теперь на Консидайна, она видела перед собой совсем иного человека, полного решимости свершить то, что предначертано ему судьбой, в которой для Ианты нет места.
– Алекс, – она схватила его за руку, не в силах долее сдерживать свои чувства, – там начнется гражданская война!
– Я мог бы ее предотвратить.
– Каким образом? Ведь ты всего лишь человек. Да, у тебя есть деньги, которые дают власть, но там тебя просто убьют!
Он положил ладонь на ее руку:
– Сомневаюсь. Но в любом случае я должен поехать.
– Ты не можешь быть в ответе за этих несчастных людей.
– Я в ответе за них, – спокойно сказал Алекс.
Невероятная догадка осенила Ианту:
– Т-ты и есть… исчезнувший принц? Да?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Нет, но я его сын. Я надеюсь, что мой отец погиб, – Алекс метнул строгий взгляд на ее побледневшее лицо, – иначе ему пришлось бы двадцать лет томиться в застенках режима.
Ианта высвободила руку:
– Но, если режим сменился три года назад, значит, политзаключенных освободили.
– Нет. Когда правящая группировка пришла к власти, она объявила, что не содержит в тюрьмах политзаключенных. А политические преследования только ужесточились, всех недовольных бросили за решетку.
– Значит, если ты возвратишься, тебя непременно убьют.
Алекс промолчал, и Ианта нетерпеливо потребовала:
– Ради Бога, объясни все, не мучай меня своей скрытностью, я должна знать!
– Хорошо, – Консидайн тяжело вздохнул, – я не исключаю, что меня могут убить. Однако у меня будет гораздо больше доброжелателей, чем противников. Я наладил связи с влиятельными людьми и знаю положение дел: в Иллирии есть надежные силы, которые меня поддержат. На самом деле в стране царит анархия и режим не обладает реальной властью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34