- Вы кто такие, пацаны? Наши новые шнурки на побегушках?
Андрей поморщился, но нашел в себе силы с достоинством промолчать, хотя ему очень захотелось ответить радиоведущему что-нибудь в таком же духе.
Федюня тем временем уже закончил плясать на месте, и почти вплотную приник к микрофону. А потом сделал какие-то обалдевшие, дурные глаза, и заговорил очень быстро, и не останавливаясь, все время почему-то глядя в одну и ту же точку на стене:
- Итак, дорогие мои, да-да вы не ослышались, я назвал вас всех дорогими, потому что сегодня за окном светит такое замечательное солнышко, что я всех вас люблю, и вы все мне кажетесь в этот день особенно дорогими, прямо-таки сделанными из чистого из золота...
Серега недоуменно пожал плечами: с какой стати этот чудик вдруг принялся болтать про солнышко за окном? Никакого солнца на улице вообще-то не было. Наоборот, после обеда небо затянулось тучами, и начал накрапывать мелкий дождик.
Но ведь в студии не было окна, чтобы наблюдать за изменениями в природе.
- ...И поэтому от яркого солнца все вокруг поневоле сделалось оранжевым - оранжевое небо, оранжевое море, то есть в нашем с вами случае, оранжевая река, разумеется, оранжевый верблюд...В общем, я так чувствую, что вы и так уже поняли, какую я вам хочу сейчас подарить песенку - сделать такой оранжевый, солнечный подарочек...Послушайте, даже если вы глухие...Ух!
Это самое "ух!" Федюня сказал, когда в прямой эфир уже пошла древняя песенка с компактдиска про оранжевое небо, а ведущий откинулся на спинку кресла, и устало закатил глаза.
Честно говоря, Серега и не представлял, что это такая нелегкая работа - говорить в микрофон веселым, радостным голосом слова, способные поднимать настроение.
Бедный Федюня буквально обивался потом. Как будто много часов подряд потрудился на шахте, или в каменоломнях.
- Чего уставились? Пиво давайте, - не глядя на мальчишек сказал Федюня. - А сами брысь отсюда! Чего - всего две бутылки? Ну, Люба.
Он ловко открыл бутылку, и сделал несколько больших, жадных глотков.
Отпил сразу же половину и блаженно прикрыл глаза.
- А нам Люба разрешила тут все посмотреть. Мы...ну, молодые таланты. А главное, я вот что хотел у вас спросить... - начал Андрей.
Но Федюня тут же открыл глаза, и уставился на мальчишек с явным неудовольствием.
- Как? Снова юные таланты? И снова с конкурса молодых исполнителей? Он что, обалдел, что ли? Мог бы хоть денек пропустить. Черт бы вас всех побрал! И ты тоже дарование?
Серега кивнул. А что - в каком-то смысле его вполне можно было назвать юным дарованием. Правда, пока не понятно, в какой конкретно области. Но, как говорится, "война план покажет".
Федюня от злости сделал такой большой глоток, что даже поперхнулся.
- Ну, Антоша, погоди! - пробормотал он, не спуская теперь глаз с аппаратуры. - Вот манеру новую взял гнать всех подряд в студию. Интересные гости, ах, интересные гости! Весь город у него - интересные люди, хоть бы все разом провалились! И так запаришься песенки гонять - а ему ещё интересных гостей в прямом эфире каждый день подавай, возись тут с каждым. Хоть бы сначала кондиционер сделал. А вы хоть как, готовы?
- А чего? Готовы.
Но Андрею вовсе не хотелось напрасно тратить время на пустую болтовню.
- Извините, не знаю, как он, а я - совсем даже не юное дарование. Я зашел к вам по делу, узнать почему сегодня в студии не работает Ирина Кондрашина, которая в двенадцать тридцать вела программу по заявкам. Это очень важно. Она мне очень нужна...
Но радиоведущий не дал Андрею договорить.
- А ну дуй отсюда! - приказал он грозно, сделав сразу же сердитое лицо. - Замучили вы меня все сегодня со своей Ириной! Все как будто сговорились... А я тут при чем? Всегда крайний, да? Лысый? И так работаю, вон, за нее, отдуваюсь...А на самом деле я сегодня должен дома бамбук курить.
- Что курить? - удивился Серега.
- Тебя не касается - и ты, дарование, мотай отсюда, пока не поздно, я сегодня не в духе. Нет, стоп, теперь сидите пока. Не мешайте. Замрите на месте. Песня закончилась...Все...Все...
Федюня перевел дыхание, и снова с вытаращенными глазами уставился на дырку в стене, к которой медленно подползал таракан.
- Итак, дорогие слушатели и поклонники нашей радиостанции, наклонился к микрофону, и заговорил безостановочной скороговоркой Федюня. А теперь прошу всех навострить ушки - дело в том, что мы приготовили для вас сюрприз. К нам в студию пришел гость, юное дарование, настоящий расцветающий талант...э-э-э...э-э-э. Впрочем, она сам сейчас назовет свое имя, расскажет кое-что очень, очень интересное, прочитает свои стихи, или сразу же споет. Послушаем?
Федюня придвинул микрофон поближе к Сереге, и достаточно больно пихнул его под столом в коленку, чтобы тот начинал что-нибудь говорить, и не затягивал слишком сильно паузу в прямом эфире.
Серега набрал в легкие побольше воздуха, и заорал, что есть мочи:
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Мани-мани. А-а, а-а!
Буквально заревел, как раненый зверь, так что у всех в студии слегка заложило уши.
- Погоди, эй, в чем дело? - не понял Федюня, и даже подскочил от неожиданности в своем кресле. - Ты давай...Ну...
- А-а-а-а-а! - ещё сильнее поддал Серега.
Федюня дернулся, как будто сквозь него пропустили ток, быстро отключил микрофон, нажал на какую-то другую кнопку. После этого снова зазвучала веселая детская песня про оранжевого верблюда. А потом вообще наступила тишина.
- Ты чего? - переспросил ошарашенный Федюня. - Чего орешь? Это же прямой эфир...Ты что, совсем, что ли, идиот?
- Пою.
- Как...как это - пою? Разве так поют?
- Громко. Я по-другому не умею. И потом радио же - для глухих.
- Да ты что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48