– вдруг спросил он.
– Недавно исполнилось восемнадцать.
– Почти совсем старуха, – сказал Лоуренс, и они дружно рассмеялись. – А что ты ей скажешь? – уже серьезным тоном поинтересовался он.
– Ничего. Пока ничего, – поправилась она. – Подожду до рождения ребенка, а то на нее и так все чаще нападает тоска и уныние…
– Хотя бы намекни ей, что мои симпатии отданы другой. Ты не должна ее обнадеживать.
– Пожалуйста, Лори, давай подождем, пусть сперва появится на свет ребенок, и Люси вернется домой. Она твердо решила отказаться от него.
– Я могу ее понять.
– А я – нет.
Он ласково коснулся ее щеки.
– Я не перестану думать о нем, – продолжала она. – Что он растет в чужой стране, в неизвестной семье, когда его законное место в Англии, в доме, где его могли бы окружить вниманием и заботой.
– Это невозможно, ты же сама знаешь. Только представь потрясение от ее появления с ребенком на руках. Даже если бы она хотела, это невозможно.
Бидди испытующе смотрела на него, прежде чем сказать:
– Это потрясение оказалось бы вполовину меньше того, что ожидает их, когда мистер Лоуренс объявит о своем желании жениться на Бидди Милликан, в свое время работавшей в прачечной и занимавшей самое последнее место среди прислуги.
Лоуренс поджал губы и расхохотался.
– А у кого мозгов больше, чем у них всех вместе взятых? И кто умеет не просто разговаривать, а вести беседу? Бидди Милликан. И на ней, а не на ком другом, я намерен жениться, даже если всех в «Холмах» хватит удар.
– И кроме того, ворота «Холмов» могут навсегда закрыться для тебя.
– Нет, этого не случится, пока там заправляет бабушка. К тому же, поверь, я этого не боюсь, потому что уверен: ничто не заставит ее отвернуться от меня. Не хочу показаться самоуверенным, но это в самом деле так. Я вижу ее насквозь.
Бидди не ответила. Она не могла посмотреть на мадам его глазами. Но где-то в глубине ее сознания зародилась тревога – не за себя, а за него.
И все, что она могла сказать, это повторить свою любимую фразу: «Милостивый Боже, пусть все уладится само собой».
Глава 3
Ребенок Люси увидел свет в середине третьей недели января 1841 года. Роды оказались затяжными и прошли очень тяжело. Люси промучилась три дня и родила девочку. Когда ребенка обмыли, она была такой хорошенькой, что Бидди даже расплакалась.
В доме не утихала тревожная суета. Принимали роды повивальная бабка и мадам Арно, и их очень беспокоило состояние матери ребенка, потому что прошло уже несколько часов, а плацента все не отходила.
Доктор сильно задержался из-за плохой погоды. Осмотрев молодую мать, он мрачно покачал головой и неодобрительно поцокал языком. Он дал Люси сильную дозу настойки опия и еще какой-то смеси, что хранилась у него в зеленом флаконе, после чего приступил к операции.
Когда Люси закричала, мадам Арно и Бидди держали ее, не давая вставать. Бидди почти не отходила от нее целые сутки, потому что стоило ей приблизиться к кровати, как Люси тянула к ней руки и просила: «Не уходи, Бидди, будь со мной».
За две недели до этого Бидди отправила Лоуренсу в Оксфорд письмо, в котором писала не только о своей любви, но и делилась с ним тревогой о здоровье Люси.
И теперь, спустя три дня после рождения ребенка, она вновь написала ему и отправила письмо со специальной почтовой каретой в Дьепп, в надежде, что оно успеет попасть на почтовое судно, а затем на поезд, и тогда Лоуренс получил бы его через два-три дня. В этом письме не было ни слова о любви. Она писала о худших предположениях доктора и просила Лоуренса поторопиться с приездом.
Люси умерла два дня спустя в пять часов утра. Голова ее покоилась на руке Бидди. Она до последней минуты все спрашивала:
– Когда приедет Лори?
– Он может приехать в любую минуту, – убеждала ее Бидди, зная, что письмо едва ли еще дошло до него.
Бидди несколько раз пыталась уговорить Люси взглянуть на ребенка, надеясь, что он каким-то чудом прибавит ей жизненных сил. Но в девушке, видимо, так и не проснулся материнский инстинкт, она постоянно отказывалась, и даже простое упоминание о ребенке вызывало у нее лихорадочное возбуждение.
Бидди не могла поверить, что Люси мертва, пока мадам Арно не сняла ее голову с рук Бидди. Когда наконец до ее сознания дошло, что случилось, она громко зарыдала, повторяя: «О, нет! Нет!»
– Такова воля Божия, – мадам Арно закрыла неподвижное лицо Люси простыней и вывела Бидди из комнаты.
Пять последующих дней Бидди жила словно во сне, не веря в произошедшее. Она убедилась в реальности случившегося только после того, как доктор сказал ей, что тело следует похоронить.
Бидди пребывала в полной растерянности, не зная, как поступить. К этому времени Лори должен был либо прислать письмо, либо приехать сам, потому что в день смерти Люси она отправила ему срочное послание, в котором сообщала о случившемся и советовала передать известие родителям.
У Бидди как раз хватило денег расплатиться за похороны и поминки, устроенные мадам Арно, на которые собралась почти вся деревня. Гроб с телом на повозке доставили на маленькое кладбище, расположенное под сенью деревьев небольшого леса. Из цветов были только скромные букетики подснежников. Стоя у могилы и наблюдая, как комья земли сыплются на простой гроб, Бидди все еще не верила, что это не сон. Разве не как во сне прошли все эти последние месяцы. И Лори тоже был частью сна, как и стоявшие рядом с ней чужие люди. Реальным среди этого призрачного мира оставался только ребенок, лежавший в своей колыбели в фермерском домике. И Бидди старалась сосредоточить свои мысли на нем, потому что лишь этот маленький человечек связывал ее с реальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120