Это был большой халат кремового цвета, пригодный разве что для гостиницы, который в свое время оставил здесь Кевин. Мишель постирала его, затем повесила на крючок, потому что ждала, что Кевин в один прекрасный день вернется.Какая же она дура!Однако халат был достаточно вместителен и полностью укрывал ее от нескромных взглядов, и в нем она безо всякой опаски могла появиться перед Тайлером.Почувствовав облегчение, Мишель подставила лицо под теплую струю душа, смывая макияж, а заодно и разрушая свою сексуальную прическу. Через пятнадцать минут она посмотрела на себя в зеркало и окончательно успокоилась. Теперь она была такой, как все, обыкновенной горожанкой, о которой мог мечтать лишь обыкновенный мужчина, но никак не блестящий плейбой, к услугам которого всегда были самые роскошные женщины, каких только сотворил Господь.Вот такой – с чисто вымытым лицом, ненакрашенной и с мокрыми, спадающими на плечи волосами, – Мишель чувствовала себя гораздо комфортнее.Взяв еще одно сухое полотенце, она с самым беспечным видом вышла из ванной, старательно вытирая голову. Тайлер сидел в кресле у окна, в его руках была чашка с дымящимся и, без всякого сомнения, очень сладким кофе.Он мельком взглянул на нее. На лице его было такое же беспечное выражение. Однако Тайлер, в отличие от нее, не притворялся. Он просто был самим самой, Полностью расслабленным. Абсолютно уверенным в себе. И совершенно равнодушным к ее внешнему виду.– Ну что, чувствуешь себя лучше? – спросил он.– Гораздо, – ответила Мишель, чуть стиснув зубы. Оказывается, его совершенно не волновало ее обнаженное тело под халатом. – Что крутят по телевизору?– Не знаю. Собственно, я его и не смотрю. Я думаю.– О чем?– О том, чтобы поступить с тобой свойственным мне распутным образом, – сказал Тайлер. – Ты еще этого хочешь?У нее перехватило дыхание, от изумления приоткрылся рот, а в груди бешено заколотилось сердце.– О, – сказал он, кивнув головой. – Я вижу по выражению твоего лица, что ты достаточно протрезвела и не нуждаешься больше в моих услугах, если только не пожелаешь, чтобы я уложил тебя в постель или разделил ее с тобой. – Он поставил чашку, поднялся и усталым жестом откинул волосы со лба, оставив одну непослушную прядь. Он выглядел лучше, чем Великий Гэтсби, и она поневоле вспомнила тот день, когда он впервые появился в студенческой аудитории, невероятно обаятельный и распутный.Мишель смотрела на него, не дыша.– Я ожидал, что все так и будет, – продолжал Тайлер, глядя на нее насмешливыми глазами. – Возможно, это и хорошо, потому что если бы ты сказала «да», у меня не хватило бы сил сопротивляться. Поэтому мне лучше удалиться. Ты выглядишь так соблазнительно в этом халате, что я больше не могу оставаться невозмутимо-благородным, Спокойной ночи, Мишель. Я скоро позвоню тебе, и мы сходим куда-нибудь, пообедаем или поужинаем, если ты отважишься. Но я не приду сюда, чтобы поцеловать тебя на ночь. Поверь, я поступаю очень мудро, сохраняя между нами дистанцию.Он повернулся и широкими шагами направился к двери – воплощение мужского совершенства.И она позволяет ему уйти?! Через несколько секунд его здесь уже не будет, этого притягательного мужчины, который только что сказал, что она невероятно соблазнительна, словно не заметил влажных спутанных волос. Кевин в подобных же обстоятельствах непременно обозвал бы ее мокрой курицей.– Подожди! – воскликнула она, и Тайлер замедлил шаг.Мишель понадобилось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить. Но все же ее голос был прерывистым и хриплым.– Я… я не хочу, чтобы ты уходил. Останься.Он повернулся к ней с отстраненным, непроницаемым лицом.– Не понял.– Я хочу, чтобы ты остался.– На всю ночь?В действительности она об этом не думала. Мысль мгновенно возникла в голове и перевернула все ее сознание.– Да, – только и сумела вымолвить Мишель.Его глаза сузились.– Я надеюсь, ты, не считаешь, что я буду спать вон на той софе?– Нет.– Ты все еще пьяна?– Нет!– Тогда почему?– Что значит – почему?– Хорошо. Почему ты хочешь, чтобы я остался? Назови мне три веских причины. Но предупреждаю: если хотя бы одна из них будет связана с Кевином, я вылечу отсюда, как пуля.– Это нечестно! Как я могу отделить то, что было сегодня вечером, от того, что происходит сейчас?– Постарайся.– Знаешь, я так же поражаюсь самой себе, как и ты, – пробормотала Мишель. – С тех пор, как ты поцеловал меня, я снова хочу почувствовать, как твои руки обнимают меня, и это единственное, что я могу сказать. Я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня. И я хочу… если… если… – Румянец возбуждения залил ее щеки.– Продолжай – настойчиво сказал он. – Скажи мне правду, и к черту стыд!– Хорошо, – вспыхнула она. – Мне хотелось бы знать, так ли ты совершенен в сексе, как во всем остальном!Она испуганно взглянула на Тайлера. Нет, ей это не показалось. В его глазах блеснул огонь, и впервые за всю жизнь он промолчал.Мишель поспешила воспользоваться его безмолвием, для того чтобы удовлетворить свою внутреннюю потребность в справедливости.– А теперь мне бы хотелось узнать, зачем ты хочешь провести со мною ночь, – задала она контрвопрос. – Ты никогда прежде не считал меня «невероятно соблазнительной». Назови три веских причины. И если хоть одна из них будет связана со свадьбой Кевина, ты определенно вылетишь отсюда пулей. Я выставлю тебя вон!..Его смех свидетельствовал о том, что он благополучно переварил все, что она ему сейчас сказала. Но смеялся Тайлер как-то не слишком весело.– Ты и впрямь платишь парням за эту привилегию, что ли? А чего ты ожидала, Мишель? Признания в любви?– Не смеши меня. Я хочу знать правду, и не вздумай врать, презрительно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45