А про моего отца не нужно сейчас вспоминать…
– Да как ты смеешь так говорить! Ты должен помнить о нем постоянно. Твой папа был очень хорошим человеком. И сейчас я нахожусь здесь только из-за него. Я в долгу перед ним. Он мне сделал много добра. Да, порой Лоренс бывал резковат, но все остальные его качества вызывали лишь уважение. Что же касается тебя, ты ему и в подметки не годишься…
Последние слова Руби стали для Зейна, образно говоря, унизительной пощечиной. В его венах вскипела кровь, в висках громко застучало, в его глазах вспыхнула ярость.
Да. Он никогда не считал себя совершенством, но был не настолько хуже собственного отца. Может, пора рассказать Руби всю правду? Время пришло.
– Значит, мой папочка был для тебя идеалом? Я правильно понял?
Она взглянула на него как-то испуганно, но тут же решительно заявила:
– Человека лучше Лоренса я не встречала. Я могла доверять ему. Всегда и во всем.
– Тогда взгляни на это!
Зейн взял шкатулку с каминной полки и повернул ключ в замке.
– А что там? – с тревогой спросила она.
– Взгляни, взгляни. Тут лежат занятные письма. Бедная мама, если бы она их прочитала… Погибла, так и не узнав правды.
Зейн сорвал крышку шкатулки и передал одно из писем Руби.
Она не решалась прочитать его.
– Боишься разочароваться в своем друге? – Зейн усмехнулся. – Тогда слушай. Когда я был еще ребенком, отец связался с лучшей маминой подругой. Он поселил эту особу буквально рядом с нашим домом, назначил ей пожизненное содержание. Все обнаружилось позже…
– Зейн, я не думаю…
– Прочти! Прочти письмо. Узнаешь, кем был твой дорогой наставник! Не ангелом, уж точно. И почему послания для Бонни оказались в нашем доме? Значит, папа имел доступ в жилище маминой подруги.
Руби взяла в руки слегка помятый лист бумаги. Так. И что же здесь написано? Обозначена сумма ежемесячного денежного содержания для мисс Картер, условия ее пребывания в частном доме, полностью предоставленном ей в собственность…
Боже! Руби сидела потрясенная. Зейн оказался прав? Она не решалась в это поверить.
– Зейн, послушай… – Руби посмотрела ему в глаза.
– Подожди, подожди. Есть еще и другие письма. Ты также должна их прочитать, пока находишься здесь. – Его щеки пылали гневом. – Хочу, чтобы ты узнала всю отвратительную правду о моем отце.
Она неохотно взяла другой конверт, раскрыла его.
– Но здесь письмо твоей мамы, адресованное Бонни.
– Дай-ка взглянуть, – Зейн присел на диван и нахмурился. Он слегка растерялся. – Разве это не любовное письмо? Странно. Я был уверен, что любовное…
Зейн воззрился на иностранные марки и поблекший почтовый штемпель. Затем прочитал послание. Младший Бастиан был озадачен. Всего лишь переписка подруг. Он бросился искать другие письма. То же самое. Зейн, сбитый с толку, насупился. А где же послания с признаниями в любви подруги матери к его отцу? Значит, никаких любовных писем и вовсе не было? Значит, все это – плод его больного воображения?
Он бегло изучил еще несколько листков. Никакого компромата. Наоборот, приятное для него открытие. Мама, путешествуя по миру, в своих письмах к Бонни рассказывала только о своем сыне.
«Зейн сказал то-то», «Зейн улыбнулся», «Зейн долго играл», «Мне бы очень хотелось, чтобы ты была здесь и видела это».
– Письма-то все о тебе, – прошептала Руби, склонившись над ним и краешком глаза также изучая их. – Подробные отчеты о поведении любимого мальчика.
Зейна прошиб холодный пот. Чувство леденящего ужаса прочно обосновалось меж его лопатками. Значит, он оклеветал отца. Папа ни в чем не был виноват. Зейн, выступая в роли обвинителя, взял на себя слишком много, не зная толком, что к чему, ничего как следует не проверив. У него от волнения перехватило дыхание.
Но самое потрясающее открытие было еще впереди. Зейн даже не представлял, что его ждет.
– А ты обратил внимание на приписку в конце каждого письма?
У него из-под ног уходила почва.
«Любимой подруге от благодарной Мэри. В очередной раз спасибо за твой драгоценный подарок. Я считаю Зейна своим родным сыночком. Ты сделала меня счастливой. Еще раз благодарю».
Зейн не мог проронить ни слова. Такого потрясения он еще не испытывал никогда в жизни.
Руби посмотрела на него с искренним сочувствием.
– Зейн, ты все понял, наконец? Тебя родила Бонни Картер.
– Нет! – протестующе закричал Зейн. – Это невозможно! Какой-то бред. Моя мама – Мэри, а Бонни убила ее.
– Зейн, пожалуйста, успокойся, – Руби положила свою руку на его плечо. – Тебе придется смириться с правдой. В каждом письме от Мэри к подруге повторяются одни и те же строки. Это – не случайность.
Зейн отстранился от девушки.
– У меня есть свидетельство о рождении, где Мэри указана как моя мать. Бонни тут совершенно ни при чем.
– Но, может, документ подделан?
– Чушь! – Он ударил рукой по каминной полке. – Я никогда не поверю в это. Моей матерью была Мэри. Повторяю: Мэри.
Руби протянула ему еще несколько писем из ларца.
– Прочти все. Лучше знать правду, чем жить в неведении. Ты ведь когда-то даже не потрудился изучить эти тексты повнимательнее. Тебя хватило только на то, чтобы несколько раз влезть в шкатулку и сделать глупые выводы…
Он в отчаянии ударил ее по запястью, так что письма рассыпались по полу.
– Я не хочу ничего читать! – снова закричал Зейн, повернувшись к девушке спиной. – Я просто в шоке. Мне кажется, я схожу с ума… Все говорили, что Бонни – любовница моего отца… И я возненавидел и его, и ее. Я даже не сомневался, что они состоят также и в любовной переписке…
Руби нагнулась, пытаясь собрать конверты. Надпись на одном из них была сделана знакомым почерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32