А ведь когда-то, при взгляде на нее, в этих темно-серых глазах загоралось желание, и Кристабел казалось, что она проваливается в их бездну. Теперь же взгляд Федерико, мрачный и тяжелый, пронимал до костей своей холодностью.
– Ты так и не объяснил, каким образом попал к Эндрю, – как можно спокойнее сказала Кристабел.
Федерико насмешливо вздернул бровь.
– А ты разве не поняла?
Его тон не предвещал ничего хорошего.
– Значит, покончив с делами в Италии, ты явился сюда, чтобы затащить меня домой?! – Кристабел задохнулась от гнева.
Ее возмущение, казалось, доставило Федерико удовольствие.
– Ну-ну, продолжай, – подзадорил он.
– Ты хочешь развода! – не помня себя, выпалила Кристабел.
Федерико не изменился в лице, лишь взгляд его стал еще более тяжелым и непроницаемым.
– В семействе Персетти триста лет не слышали о разводах.
– Ты хочешь сказать, что женщины веками мирились с несправедливостью и жестокостью?
– Я думаю, что все конфликты решались полюбовно. – Федерико сделал ударение на последнем слове.
Кристабел поняла намек.
– Секс не решает все проблемы.
– Не секс, а занятия любовью.
Да, в этом есть разница, и значительная, черт побери! При воспоминании о красивом обнаженном теле Федерико на Кристабел накатила теплая волна, потом ее непроизвольно бросило в дрожь.
Федерико все понял по румянцу на ее щеках, по тому, как она быстро заморгала, – стараясь скрыть свою реакцию.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– На какой именно?
Кристабел смотрела на него широко раскрытыми карими глазами, которые блестели от гнева.
– Что ты здесь делаешь?
Федерико выдержал ее взгляд и ответил с долей циничного юмора:
– Я здесь выступаю почетным гостем.
– От которого ожидают значительных финансовых вливаний, чтобы спасти фильм?
Федерико кивком подтвердил ее догадку и с вежливой холодностью уточнил:
– Ну, не безвозмездно, разумеется.
У Кристабел екнуло сердце.
– И какова твоя цена?
– Примирение с тобой.
Кристабел готова была взорваться от негодования, но самообладание взяло верх над эмоциями, и она возразила как можно спокойнее:
– Свидетельство о браке вовсе не делает меня твоей рабой.
Федерико молча смотрел на Кристабел – на ее бледное лицо, на темные глаза, казавшиеся сейчас огромными, как блюдца, на похудевшую фигуру – и ему очень хотелось нежно обнять ее.
Кристабел почувствовала, что на них с Федерико уже начали бросать любопытные и недоуменные взгляды. В свое время колонки светской хроники обошли молчанием их женитьбу, о Федерико газеты тоже упоминали редко, поэтому вряд ли кто из присутствующих мог узнать Федерико и уж тем более как-то связать его с малоизвестной актрисой.
– Ты не совсем удачно выбрал время и место для выяснения отношений.
– Что ж, разговор не получился. Тогда просто ответь мне «да» или «нет». – Федерико дежурно улыбнулся.
– «Просто» ответить? Разве можно упрощать такие вещи? И ты не можешь ставить мне условия.
– Еще как могу.
– Это что, шантаж?
Федерико безразлично пожал плечами.
– Называй это как угодно.
– А если я не отвечу?
Что-то дрогнуло в его темно-серых глазах, отчего взгляд стал предельно жестким.
– Я просто уйду отсюда.
И из моей жизни тоже, как я когда-то ушла из твоей? – хотела спросить Кристабел. Хотя нет, поправилась она, я лишь на время исчезла. Тогда почему у меня такое ощущение, будто я балансирую над пропастью? Одно неверное движение, и я провалюсь в бездну.
Лицо Федерико выражало угрюмую решимость, и у Кристабел засосало под ложечкой.
– Ты затеял нечестную игру.
– Это не игра.
Кристабел это уже поняла и все равно не могла смириться с попыткой мужа манипулировать ею.
– «Да» или «нет»? – ледяным тоном повторил свой вопрос Федерико.
2
Кристабел внимательно посмотрела на Федерико, стараясь сохранять невозмутимый вид. Одному Богу известно, чем ей давалось это спокойствие.
– Я уверена, у Эндрю имеются и другие источники финансирования.
– Он уже все исчерпал.
– Откуда тебе это известно?
Впрочем, вопрос риторический, спохватилась Кристабел. Ведь семейство Персетти располагает большими возможностями и имеет обширные связи, да и сам Федерико довольно известен в международных финансовых кругах. Так что ему ничего не стоит получить любую интересующую его информацию.
Не имея достаточных средств, фильм может «зависнуть» и не выйти вовремя в прокат, что в свою очередь повлечет нешуточные финансовые потери. Кристабел отнюдь не радовало, что судьба фильма во многом зависела лично от нее. И особенно было неприятно, что Федерико все точно рассчитал.
– Если не принимать во внимание Эдвина Мэскота, в фильме не заняты актеры с громкими именами, так что кассовый успех под большим вопросом, – терпеливо и подробно разъяснял ей ситуацию Федерико. – Режиссер и продюсер отчаянно пытаются поддержать свое творческое реноме, взявшись за исторический фильм, но они явно просчитались – такие картины сейчас не особенно популярны.
Кристабел и сама прекрасно понимала, что отпущенные на фильм средства явно не были рассчитаны на бесконечные пересъемки и отсрочки, так что теперь ни один нормальный финансист не рискнет вкладывать средства в фильм.
Кристабел смерила Федерико испытующим взглядом.
– Это твое личное мнение.
– Не только мое, – уверенно ответил он.
– Если так, зачем ты рискуешь?
Федерико не отвел глаза, но ответил не сразу:
– Сказать честно? Из-за тебя.
Кристабел чуть прищурилась, однако не проронила ни слова.
– Что я должен был делать, в конце концов? Так просто позволить тебе уйти из моей жизни? – с отчаянием в голосе продолжал Федерико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39