– Я нарисовал это сегодня ночью, – нежно проговорил он, – когда сидел у постели Харви. Силла видела портрет и сказала, что ей понравилось.Тоби покачала головой и сжала губы, чтобы Роберт не заметил, как они дрожат.– Ты мне польстил, – сказала она, снова взглянув на портрет.– Ничуть. Ты такая и есть, – твердо сказал Роберт, взял у нее рисунок и сам стал рассматривать его. – Пусть это тебя раз и навсегда убедит, что ты не выходишь у меня из головы.Глаза Тоби наполнились слезами.– О, Роберт! – выдохнула она.Дрожащими руками Роберт сложил бумагу.Преодолевая желание погладить Тоби, он сказал:– Хочу сообщить тебе, что этот маленький листок – доказательство того, что все наши недоразумения начались из-за моей матери.– Правда? – недоверчиво спросила Тоби.– Да, – медленно проговорил Роберт. – Вчера я разговаривал с Марком. Он сообщил, что мать ему сказала, будто уже видела тебя – на портрете в мастерской.– Да, и что? – Тоби не могла понять, какая связь между этим карандашным портретом и событиями трехлетней давности.– А вот что. Она не могла видеть твой портрет в мастерской, – спокойно заявил Роберт. – Кроме этого маленького эскиза, сделанного сегодня ночью, у меня нет ни одного твоего портрета.Тоби с удивлением посмотрела на него.– Но ведь у тебя были мои портреты! Ты делал эскизы...– ... десятки раз! – мягко перебил Роберт. – И написал по крайней мере два портрета маслом. – Он помолчал и добавил: – Но я их все уничтожил.– Уничтожил?! – потрясенная, воскликнула Тоби.Роберт взял ее за руку.– Да, – спокойно ответил он. – Я их сжег. Как только смог до них добраться.– Роберт!– Представь себе мое тогдашнее состояние, – мягко сказал Роберт. – Ведь я был уверен, что ты даже не потрудилась навестить меня. Я был частично парализован, вернее, боялся, что останусь таким, на душе было черно... И вот единственный человек, которого я хотел видеть, бросил меня...Заметив, как она вздрогнула при этих словах, Роберт быстро поправился:– Ты же понимаешь, я тогда так думал... А когда еще узнал про ребенка...– Когда ты это узнал? – спросила Тоби и внимательно посмотрела на него.Роберт выдержал ее взгляд и ответил:– Думаю, примерно через две недели после аварии.– Через две недели! – всплеснула руками Тоби. – Но ты сказал, что твоя мать...– Это не мать сообщила мне, а частный детектив. Я нанял его, чтобы найти тебя. Но он так и не нашел. После того как ты... потеряла ребенка, ты, видимо, уехала. Детектив не смог выведать у твоей сестры, где тебя искать.– О, Роберт! – проговорила Тоби. – Что же ты обо мне подумал?– Ты знаешь что, – ответил Роберт. – Демонстративное пренебрежение к моему несчастью, утрата ребенка... Я решил, что ты уехала из Лондона специально, чтобы я не мог тебя найти.Тоби отрицательно покачала головой.– Это было не так...– Теперь я это знаю, – сказал Роберт и погладил ее руку. – Я понимаю, что потеря ребенка была для тебя ударом. Ты правильно сделала, что уехала. Тебе требовалась перемена обстановки.Тоби снова отрицательно покачала головой.– Ты не понимаешь, – сказала она и сильно, почти до крови, прикусила нижнюю губу. – Я никуда не уезжала. – Она долго колебалась и наконец спросила: – Тебе говорит о чем-нибудь название «Райдербек»?Роберт задумался.– Нет, ни о чем. Что это такое? Какой-нибудь пансион?Тоби слабо улыбнулась.– Нет, это психиатрическая клиника. Я там провела полгода.Роберт резко повернулся к Тоби и встретил ее напряженный взгляд.– Боже мой! Что с тобой случилось?Тоби шмыгнула носом.– У меня было... нервное расстройство. Я не могла есть, не могла спать, не могла разговаривать... Полная развалина... – Под его взглядом у нее по спине побежали мурашки. – Впрочем, какое это теперь имеет значение?– Конечно, имеет! – сдавленным голосом сказал Роберт. – Ах, Тоби, Тоби... Если бы я только знал! – Он придвинулся к Тоби и горячо обнял ее. – Дорогая моя, я бы отдал все, чтобы вернуться и начать сначала. Увы, это невозможно... Я могу только обещать, что такое больше никогда не повторится.По щекам Тоби потекли слезы, смешиваясь с каплями воды, которые падали с его мокрых волос. Но Тоби не замечала слез. Роберт крепко держал ее в своих объятиях, целовал и на тысячи ладов повторял одно – что он любит ее. Его горячая ласка растопила боль прошлого.– Я бы за это мог убить свою мать, – сказал Роберт, уткнувшись лицом в грудь Тоби. – Но, кажется, я знаю, почему она так поступила, хотя это ее вовсе не оправдывает.Тоби раздвинула его халат и прижалась к груди Роберта, покрытой густыми жесткими волосами.– Мы вместе, и теперь только это имеет значение, – сказала она, чувствуя, как его пальцы расстегивают последние застежки ее бюстгальтера. – Ммм, дорогой, как сладко ты пахнешь!Роберт тяжело задышал, но слегка отодвинулся и положил ей на грудь свои прохладные смуглые пальцы.– Если бы ты только рассказала мне о ребенке тогда, в нашей квартире! – воскликнул он. – А вместо этого ты дала понять, что собираешься уйти от меня.– Ничего подобного я не говорила! – вскричала Тоби.– Возможно, не говорила, но я понял тебя именно так. Ты сказала, что хочешь, чтобы мы обручились... Чтобы поженились – или прекращаем отношения. А я, дурак, представлял брак только по тому аду, в котором жил мой отец.Тоби погладила его по щеке.– Ах, Роберт, если бы ты только сказал мне об этом тогда! Если бы ты так не рассердился...– Наверное, не столько рассердился, сколько испугался брака, – покачал головой Роберт. – Я не хотел, чтобы меня держали на привязи. Просто не привык к этому – и взбунтовался.– Зачем ты вчера говорил с Марком? – не сразу решилась спросить Тоби.– А-а... – Роберт неохотно выпустил ее из объятий, лег на спину и посмотрел в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50