Однажды Адаму предлагали здесь место с квартирой, но он предпочел частную практику. Осведомившись у дежурной медсестры о самочувствии миссис Эйнсли, Адам накинул на плечи большой халат и направился в ее палату.
Палата миссис Эйнсли находилась в конце длинного коридора, который сейчас был абсолютно пуст. Бесшумно пройдя по коридору, Адам распахнул дверь в палату и вошел. Это было просторное и светлое помещение с высоким потолком и окном шириной почти во всю стену, из которого открывался красивый вид на реку. Кроме миссис Эйнсли, в палате лежала еще одна женщина, но сейчас ее не было.
Когда миссис Эйнсли увидела, кто пришел, на ее бледных щеках проступил слабый румянец, а на губах появилось некое подобие улыбки. Миссис Эйнсли была маленькой сухощавой старушкой с живыми выразительными глазами, которые ярко горели на ее исхудалом лице.
Адам почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. Он знал, что миссис Эйнсли могла не оправиться от операции – ее сердце перенесло слишком большую нагрузку. Ему больно было думать, что эта женщина, такая добрая и приветливая, так тяжело страдает. К тому же он знал, что миссис Эйнсли жила одна и была очень одинока. Она радовалась каждому случайному собеседнику, каждой возможности поговорить. И в Адаме она видела прежде всего друга, которому можно рассказать о своей жизни, а потом уже врача.
– Здравствуйте, доктор, – произнесла миссис Эйнсли тихим усталым голосом в ответ на его приветствие. – Я знала, что вы придете.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Адам, опускаясь на стул возле кровати.
– Гораздо лучше. Правда, голова еще кружится, но, в общем, я сегодня намного бодрее, чем вчера. Еще несколько дней – и я смогу уехать домой, правда, доктор?
– Давайте не будем торопиться, – ответил Адам. – Мы должны быть уверены, что операция не дала осложнений. Вам нужно поберечь свое сердце.
– Конечно, доктор, вам виднее. К тому же здесь ко мне очень хорошо относятся. Все медсестры такие внимательные, все время заходят и спрашивают, не нужно ли мне чего-нибудь. Да и вы так добры ко мне, доктор, – каждый день приезжаете сюда и выслушиваете мою болтовню. Знаете, вы очень похожи на моего зятя, они с моей дочерью живут в Австралии. Такой же молодой, симпатичный, скромный.
– Спасибо. – Адам сконфуженно улыбнулся.
– Извините, что я спрашиваю, – наверное, я лезу не в свое дело, но мне так хочется знать, – вы женаты?
– Еще нет, – ответил Адам.
– Что ж, тогда дай вам бог хорошую жену, доктор. Вы этого вполне заслуживаете.
Закончив осмотр, Адам попрощался с миссис Эйнсли, пожелал ей скорейшего выздоровления и вышел из палаты. Он уезжал из больницы Святого Михаила с чувством вины и досады. Он в который раз удивлялся, почему живущая в Австралии единственная дочь миссис Эйнсли не догадывается, что ее матери необходимо живое человеческое участие, а не редкие письма и поздравительные открытки на Рождество. Всевозможные клубы и общества, куда могла бы вступить миссис Эйнсли, чтобы чувствовать себя не так одиноко, были ей не по душе. Целые дни она проводила за шитьем или вязанием в компании своего старого спаниеля по кличке Менестрель.
Из больницы Адам сразу поехал домой. Имея практику в Айслингтоне, он продолжал жить на другом конце города, в доме, который купила его мать вскоре после смерти отца и куда она любила время от времени возвращаться. Дом был небольшим – всего четыре спальни, но стоял особняком и имел внутренний дворик с садом, где было так приятно сидеть летними вечерами. И хотя по соседству теснились небоскребы, из окна верхнего этажа открывался отличный вид на изумрудные газоны и цветники парка.
Адам оставил машину у палисадника с распускающимися рододендронами и поспешно вошел в дом. Он, предвкушал освежающий душ перед тем, как отправиться на операцию. Не успел он закрыть за собой входную дверь, как вдруг его взгляд привлекла ярко-оранжевая куртка с капюшоном, перекинутая через перила лестницы. На нижней ступеньке под курткой он увидел два чемодана. Он отчего-то крадучись двинулся на кухню, откуда доносились приглушенные голоса, рывком открыл дверь и столкнулся с миссис Лейси, которая, спешила ему навстречу. Она кивком указала на сидящую у буфета на высоком стуле девушку.
– А у нас гостья, мистер Адам! – воскликнула экономка, всплеснув руками. – Вот так сюрприз, правда? Я звонила вам в больницу, но вас уже там не было. Мисс Мария приехала так неожиданно!
Он перевел недовольный взгляд с оживленного лица миссис Лейси на девушку, которая уже сползла со своего стула, собираясь, видимо, как следует поздороваться с Адамом. Она оказалась высокой и стройной. У нее были прямые каштановые волосы до плеч, янтарные глаза с длинными темными ресницами, широкий рот и капризно вздернутый нос. Адам смотрел на нее и с нарастающим раздражением думал, как это она посмела явиться без приглашения.
– Здравствуй, Мария, – почти враждебно произнес он, стараясь не выдать своей растерянности.
Его холодность, однако, Марию не смутила. Наоборот, ее глаза радостно засверкали, и, в два прыжка очутившись рядом, она обвила руками его шею и с чувством чмокнула в щеку. Адам, ошеломленный, машинально схватил ее за запястья и отстранил. Миссис Лейси наблюдала за ними с нескрываемым любопытством. Мария отступила на шаг назад и, озорно улыбнувшись, спросила:
– А почему ты так огорчился, Адам? Ты что, не рад моему приезду? – Говорила она низким певучим голосом с легким ирландским акцентом.
Адам не нашел что ответить на такой прямой вопрос и только молча пялился на Марию. Она смотрела на него с легкой полуулыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39