Она осталась в белой блузке. В конце концов, Рафаэля не интересуют ее наряды. Теперь он проводил много времени с Розетой. За ужином Розета обычно распространялась о своем кузене, причем с какой-то собственнической интонацией. Она рассказывала донье Луизе подробности прошедшего дня, пересказывала реплики Рафаэля. Однажды Лаура спросила Карлоса о Розете, но он промолчал, а потом обиженно сказал, что Розета не разговаривает с ним и только хочет быть рядом, когда он с отцом.
Закрепив свои волосы лентой, Лаура начала спускаться по лестнице, думая, что, может быть, делает это в последний раз. Только два-три дня оставалось до конца испытательного месячного срока, оговоренного контрактом. Она не сомневалась, что Рафаэль захочет, чтобы она уехала. А если нет? Этот вопрос возникал внутри нее. Что тогда?
Она постучала в дверь кабинета, вошла после приглашения и тихонько прикрыла за собой дверь. Мрачный как туча, Рафаэль сидел за столом. Однако он поднялся, когда она вошла, и указал ей на стул напротив. Как только Лаура села, он сказал:
— Вы понимаете, сеньорита, что ваш испытательный срок, то есть время пребывания у нас, подходит к концу.
— Да, сеньор, — ответила Лаура так же официально, как говорил он.
Рафаэль взглянул на нее искоса, и она отметила, что его ресницы остались такими же длинными и густыми, как в лучшие времена.
— Я хочу, чтобы вы знали, что я исключительно доволен вашей работой с Карлосом, — сказал он бесстрастно. — Под вашим наблюдением он сделал исключительные шаги в своем развитии, и я должен признать, что предоставленная ему свобода способствовала укреплению его характера.
— Благодарю вас, сеньор. — Лаура почувствовала себя отвратительно. Возможно, это объяснялось жарой, а скорее — безразличием к ней Рафаэля.
— Следовательно, мои дальнейшие слова не должны удивить вас, — продолжал он. — Я хочу, чтобы вы остались в Мадралена и приняли свою должность на постоянной основе.
Комната поплыла перед ее глазами, и она ухватилась за ручку кресла, ища опоры. Дон Рафаэль внимательно смотрел на нее, обеспокоившись, когда заметил, что она побледнела.
— С вами все в порядке, сеньорита? — спросил он, привстав и нагибаясь к ней.
Лаура покачала головой, и головокружение прошло. Собравшись с силами, она сказала:
— Вы… вы хотите, чтобы я осталась? — Эти слова она произнесла дрожащим голосом. Рафаэль несколько помрачнел.
— Конечно, — сказал он кратко, и она поняла, что он не так безразличен, как хочет казаться.
— Почему? — Лаура подняла на него взгляд. — Почему?
Рафаэль достал из коробки сигару.
— Думаю, что это понятно, — резко произнес он.
— Мне это не понятно, — покачала головой Лаура. — И почему вы воображаете, что я захочу остаться здесь и по-прежнему быть объектом ваших насмешек и неуважения? — Она произнесла это горячо, и гнев мгновенно прогнал чувство недомогания.
Рафаэль зажег свою сигару и глубоко затянулся.
— Я думал, что вы привязались к мальчику, — неуверенно сказал он.
— К Карлосу? Конечно. Но ведь дело не в этом, не так ли, сеньор?
— Что вы хотите сказать? — Внезапно в голосе его прозвучало нетерпение.
— Разве сеньорита Бургос не может заняться образованием мальчика? В конце концов, ее обязанности при сеньоре Луизе не так уж обременительны! — Она вспыхнула.
— Сеньорита Бургос! — воскликнул он. — При чем тут сеньорита Бургос?
— Мне кажется, что она вполне может заботиться о Карлосе, — сказала Лаура натянуто. — И вы должны признать, что проводите в ее обществе достаточно много времени. Карлос перенесет свое внимание…
— Довольно! — Рафаэль сердито обошел стол и подошел к ней. — Вы считаете, что можете критиковать мой выбор компаньонов, сеньорита?
— Ни в коем случае. — Лаура взволнованно поднялась на ноги. — Однако я не хочу, чтобы мое положение здесь стало постоянным, и поэтому вам придется принять другие меры.
Темные, волнующие глаза Рафаэля внимательно рассматривали ее лицо, словно изучая каждую черточку и деталь, их глаза встретились, и он отметил в них какое-то чувство. Затем он воскликнул хрипло:
— Боже, Лаура, ты не должна уезжать!
Лаура покачала головой. Она не позволит ему взывать к ее сердцу. Она только увеличит неприятности для себя.
— Почему? — спросила она, сознательно дразня его. — Потому что вы можете снова посчитать нужным посетить арену для боя быков и не найдется никого, кто сможет выступить в роли мальчика для битья, когда вы окажетесь серьезно ранены или, быть может, искалечены на всю жизнь?
— Но я же не неопытный мальчик, Лаура, — выдавил он сердито. — Я не подвергаю себя большой опасности!
— Так ли? — Она уставилась на него неуверенно. — А что было в прошлый раз? Тогда бык мог легко убить вас.
— Меня отвлекли, — воскликнул он резко.
— Немногое нужно для того, чтобы отвлечься и оказаться между жизнью и смертью, — болезненно выкрикнула она.
— Я не был серьезно ранен, — сказал он нетерпеливо.
— Нет?
— Нет. — Он провел рукой по своему боку. Затем глаза его потемнели. — Хочешь посмотреть?
Лаура почувствовала, как у нее ослабели ноги.
— Зачем это нужно?
Рафаэль внимательно посмотрел ей в глаза, заметил, что они необычно расширились, и резким движением расстегнул свою рубашку и распустил галстук. Он вытащил рубашку из брюк и продемонстрировал ей темную кожу на бедре. Толстый пластырь закрывал рану, но он частично отклеился, и она увидела полоску швов, которые наложил доктор Перес, сшивая разорванную плоть. Шрам был длинным, но рана, по всей видимости, не была глубокой. Лаура стиснула свои повлажневшие ладони, а Рафаэль спросил:
— Ну и что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44