Но уже никто не стоял, прислонившись к ограде фонтана, только дети забавлялись, плеская холодную воду себе в лицо и при этом радостно взвизгивая. И Санча почувствовала, как внутреннее напряжение сменилось ощущением сильного утомления. И хотя она убеждала себя, что рада его исчезновению, ей было бы приятнее, если бы граф оказался на прежнем месте. Вероятно, он ушел в тот самый момент, когда Санча вернулась в редакцию. И она мысленно укоряла себя за чувство подавленности, которое почему-то вдруг охватило ее. Санча попыталась уверить себя, что возникло оно из-за дяди и Элеоноры, но в глубине души Санча знала, что это не так.
Владевшее ею какой-то момент возбуждение прошло, и Санча постепенно начала немного успокаиваться.
Несколько свистков прозвучало ей вслед, когда она быстрым шагом миновала торговый центр, направляясь к пристани, откуда на водном трамвайчике могла доехать до дому. Марии уже не было, и Санча присоединилась к длинной очереди, смиренно ожидавшей прибытия транспорта. Когда она доберется до квартиры, Мария будет носиться как угорелая по всем комнатам, готовясь к предстоящему свиданию, и до прихода Терезы, которая могла появиться довольно поздно, так как иногда после работы ужинала в каком-нибудь ресторане со своим начальником, Санче придется скучать одной. Со времени приезда в Венецию она уже неоднократно имела свидания с молодыми людьми, но все эти встречи не получили серьезного продолжения. Санча до сих пор не страдала от одиночества и не ощущала потребности в компании, но сегодня внезапно она почувствовала себя чужой в совершенно чужом городе, и ей стало одиноко и тоскливо.
Но вот подошел водный трамвайчик, и началась посадка. Санча пристроилась в углу между отталкивающего вида парнем, который бесцеремонно, с нескрываемым интересом разглядывал ее, и необыкновенно толстой старухой, нагруженной сумками и распространявшей сильный запах лука и потного тела.
Удрученная Санча ожидала отправления, и тут она заметила, что за ней наблюдают. Внимание ее привлек один из стоявших около выхода людей. От изумления глаза у Санчи сделались совсем круглыми: она узнала графа Малатесту, который, подавшись в сторону, в этот момент пропускал какого-то пассажира, в глазах – знакомая Санче ирония. Затем трамвайчик тронулся, и Санча, поспешно отведя взгляд, уставилась на темную воду канала.
«Что ему нужно на этом суденышке?» – спрашивала она себя в отчаянии.
Вне всякого сомнения, граф обычно не пользовался этим средством передвижения, а между тем, если судить по поведению, его нельзя было отличить от обыкновенного пассажира. Но раз он здесь, быть может, он преследует ее? И если это в самом деле так, то – с какой целью? Не решаясь строить догадки относительно наиболее очевидных возможностей, она тем не менее не могла отрицать, что открытие вновь взволновало ее. И не удивительно. Ведь она была всего-навсего слабой женщиной, а он – очень красивым мужчиной.
На следующей остановке много пассажиров сошло, а вместе с ними и жирная старуха, сидевшая рядом, после чего Санча, воспользовавшись тем, что никто не занял освободившееся место, отодвинулась от неприятного парня. Но, к ее замешательству, тот, проделав аналогичный маневр, вновь оказался рядом и бесцеремонно положил ладонь ей на голое колено.
Санчу всю покоробило. Ей и раньше приходилось сталкиваться с молодыми итальянцами, но никто из них никогда не позволял себе подобных вольностей. Она резким движением сбросила его ладонь, но парень только улыбнулся и закинул руку на спинку ее сиденья.
Санча возмутилась. На каком основании он мог вообразить себе, что она благосклонно отнесется к его знакам внимания? Затем Санча подумала, как парень отреагирует, если она шлепнет по нахально ухмыляющейся роже.
Однако до этого дело не дошло. Парня внезапно поставили на ноги и сказали ему по-итальянски несколько резких фраз, и тот, трусливо заморгав, быстро отошел в сторону. Санча сперва почувствовала облегчение, но потом вновь вся поджалась, когда рядом сел граф Малатеста, только что сурово отчитавший наглеца. Его действия лишь подтверждали прежние опасения Санчи. Граф мог быть очень обходительным, но под внешней оболочкой из обаяния и кажущегося добродушия скрывался другой, непредсказуемый человек, обладавший неукротимым высокомерием дикого зверя.
– Итак, синьорина, – тихо проговорил он, наклоняясь к ней, – на этот раз вы рады моему появлению, не правда ли?
– Ну… да, конечно, – ответила Санча неуверенно. – Благодарю вас.
Граф нахмурился и небрежно откинулся на спинку сиденья.
– Скажите, синьорина, что во мне вызывает у вас отвращение?
Санча с трудом подняла на него глаза.
– Я вовсе не нахожу вас отвратительным, граф Малатеста.
– Разве? – щелкнул он пальцами. – Тогда позвольте заметить, что вы очень искусно делаете вид, будто вас что-то отталкивает.
– Нет… то есть… – Санча вздохнула и стала рассматривать свою сумочку. – Почему вы преследуете меня, граф Малатеста?
– Я преследую вас? А вам не приходило в голову, что я, быть может, направляюсь куда-то по своим личным делам?
– Конечно, утверждать обратное я не могу, – тряхнула головой Санча. – Просто я никогда не видела вас на водном трамвайчике прежде, иначе… – она недоговорила.
– Иначе? Иначе – что, синьорина? Вы хотели сказать: иначе бы вы запомнили меня?
– Да… нет… я хотела… да, наверное, вы правы.
Санча привычным движением заложила пряди волос за уши и, взглянув на графа почти с вызовом, добавила:
– Вы преследуете меня! И вы это делаете преднамеренно.
Губы графа искривила довольно циничная усмешка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51