..

23.
Обратный путь по течению реки проскочили быстро. Уже подъезжая к Воже
Стас вновь остановил ладью у высокого обрывистого берега, который еще
весной не позволили ему обследовать Неждан с Кокорем. В этот раз он сумел
уговорить воина - сделать небольшую остановку:
- Да я только гляну, чего ты беспокоишься? Минут десять, и обратно!
Пойми, если там есть выход руд или каменного угля - Вожа будет жить
припеваючи долгие-долгие годы, и все время, проведенное в поисках
месторождений, не пропадет задаром. - Стас похлопал спутника по плечу,
быстро поднялся по обрыву и исчез.
- Вот проведает кто... - Кокорь беспокойно оглядывался.
Прошло полчаса, но Стас не появлялся. Воин вытащил лодию на берег и
полез вслед за геологом. Едва забравшись наверх, он услышал сдавленный
вскрик и тут же поспешил на голос.
Стас лежал на дне ловчей ямы, замаскированной тонкими ветками и дерном.
На дне были установлены острые осиновые колья и, судя по положению тела, -
геолог, падая, на один из них напоролся.
- Стас, - позвал воин сверху, - ты жив? - и добавил неуверенно:
- Уходить надо.
Стас застонал.
- Ох, беда-беда, - Кокорь срубил мечом небольшое деревце, спустил его
в яму и полез к напарнику.
Весь путь до места, где оставили лодию, воин нес геолога, потерявшего
сознание. На берегу наскоро осмотрев и перевязав рану, затащил его в лодию
и погнал опять вверх по течению, уплывая подальше от поселка. Под вечер,
когда, забившись в одну из многочисленных проток, воин стал перетаскивать
геолога на берег, Стас пришел в себя. Кокорь объяснил, что Стас пропорол
бок, сломал несколько ребер и потерял много крови, но тем не менее - в
поселок ему теперь нельзя: Ромил непременно узнает, что кто-то чужой попал
в ловушку при капище, а по характеру раны - сразу определит виновника, и
тогда Стаса ждет лютая смерть на алтаре. Ведь непосвященный чужак может
увидеть богов только перед своей смертью, вот потому-то он, Кокорь, и
решил, что лучше будет увести Стаса подальше от других глаз, а там - будь
что будет: либо выздоровеет, либо... Пока рассказывал, собрал костер,
повесил вариться утиную уху, а геолога укрыл брезентовым тентом.
Тихим голосом, чтобы не беспокоить рану, Стас спросил:
- И куда же нам теперь добираться?
- Есть тут недалеко одна лесная заимка, в ней никто не живет, придется
в ней зимовать.
- Не, зимовать нельзя, мне Всеволод рассказал - как нам всем к себе
домой вернуться... и самое позднее - в середине зимы мне нужно быть в Воже,
чтоб к дыре успеть, иначе еще на год задержимся.
- Ничего, до зимы еще далеко, может и поправишься к тому времени.
- Почему же ваши боги такие жестокие, что даже посмотреть на них
нельзя? И что, часто у вас людей за просто так убивают?
- Как это? - Кокорь удивился. Это что за придумки?
- Да в капище, в капище! - несдержанное восклицание пробудило боль и
Стас стиснул зубы...- Костей человеческих гора,- шипел он,- кровищи
засохшей море на алтаре! Черепа на кольях висят. Людей в жертву приносить,
это уж вообще... - он отхлебнул горячего утиного бульона и поморщился.
- Так боги, они ж требуют жертв, не за так ведь нам помогать! И когда
победу какую и когда урожай хороший...
- Ну-ка! Значит, когда мы хуннов побили, Ромил тоже кого-то в жертву
принес? - Несмотря на слабость и боль при каждом вздохе, Стас распалялся
все больше, озлившись на всех русичей, которые ничего и не подумали
рассказать гостям.
- А как же,- отозвался Кокорь,- один из наших, дружинник - изменил
против нас хуннам, а боги все видят.
- Расскажи, как было.
- Ну, трус этот Мартемьян, каждый ведал. А как мертвых спроводили -
Ромил решил его в благо дарение богам отдать. Он если что решил - только
воевода помешать и может. А воеводе тоже изменщики не к делу - он брата
нашего и отдал.
Стас даже выяснил, как приносят в жертву. А после отложил в сторону
кружку с бульоном - еда не лезла в горло.
- Пей, - просто сказал Кокорь, для которого принесение в жертву богам
человека было в порядке вещей, - тебе сейчас утиная ушица в самую пользу,
крови ты много потерял, нужно уху пить. А то хочешь - свежей крови попей, я
еще уток набью...
Тащил Кокорь Стаса до избушки на себе, на следующий день перенес и все
вещи. Начал лечить. К счастью для геолога, Кокорь, как и любой опытный
воин, разбирался в ранах не хуже иных докторов. Вот только нужные ему травы
все завяли и не имели целебной силы. И с едой первое время было трудно -
утки улетели на юг, зверя по чернотропу без собаки не очень-то и найдешь, а
по реке перед ледоставом во всю плыла шуга и сети тоже нельзя было ставить.
А с первым снегом в избушке объявился Неждан и был страшно удивлен,
увидев Кокоря со Стасом: тех почитали в поселке погибшими или попавшими в
плен к степнякам. По словам рудознатца, оба москвича, оставшись в поселке,
обустроились, переженились и прекрасно себя чувствуют, хотя и жалеют своего
непутевого начальника... иногда говорят, что он, Стас то есть, еще очень
даже может быть жив.
Рассказал Неждан и том, что степняки хотели погубить богов, но попав в
одну из ловушек - ушли ни с чем, и, как сказал Ромил, кого-то унесли
мертвым. При этих словах Стас с Кокорем переглянулись. А именно в этой
избушке Неждан сам зимовал который год, охотясь на соболей, куниц и белок.
Стас к тому времени уже вставал и медленно передвигался по дому без
посторонней помощи. Неждан поинтересовался - что же произошло со Стасом, на
что Кокорь немедленно ответил: дескать, степняки ранили, может даже те
самые, что на капище пробирались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51